«Платформа»
Из жизни денег. Из 13-ти в 20. Что означает очередное повышение Центробанком ставки до 13%
Главный смысл повышения ставки до 13%, считает автор канала «Деньги и песец» Дмитрий Прокофьев, означает, что хозяевам экономики РФ необходимо всё активнее перераспределять ресурсы — от «потребления» к «производству».
Две экономики
Не секрет, что в России сейчас сосуществуют две экономики: оплачиваемая из госбюджета «производственная», в которой Росстат фиксирует «увеличение объемов выпуска», и экономика «потребительская», которая оплачивается деньгами населения и не очень интересная для Росстата.
Однако обе экономики претендуют на ограниченные в нынешних экономических условиях ресурсы. И своими решениями о величине ставки ЦБ «расставляет приоритеты».
Повышая ставку, отмечает Прокофьев, финансовый регулятор делает кредит для «потребительской экономики» более дорогим — и, таким образом, снижает с её стороны спрос на ресурсы, нужные для экономики «производственной». Нет кредита — нет и спроса на потребительские товары и на импорт — а значит, «производственная экономика» сможет получить больше ресурсов в своё распоряжение.
Можно вспомнить, что товарищ Сталин в аналогичной ситуации вводил карточки и принудительные займы. Теперь вместо карточек — мы получаем высокие проценты по кредитам и ипотеку на очень дорогое жильё —такие вот современные инструменты регулирования потребления.
А «производственной экономике», по большому счёту, на ставку ЦБ наплевать — её финансируют на особых условиях.
Почему тогда прошлым летом ЦБ снижал ставку? Потому, скорее всего, что в распоряжении правительства были экстремальные доходы от экспорта углеводородов, и вопрос перераспределения так жёстко не стоял. Теперь, похоже, этой финансовой подушки нет. Иначе бы ставку не повышали...
Кому на Руси жить хорошо?
Руководство страны, повышая ставку, на самом деле считает, что россияне хорошо живут? Пожалуй, да. Причём, скорее всего, эта уверенность властей укрепляется месяц от месяца, при наблюдении, к примеру, за динамикой вкладов физлиц на депозитах. А они растут, и концу 2023 года должны достичь 43,5 трлн руб.
А ведь ещё, по некоторым оценкам, россияне хранят средства в криптовалюте, эквивалентные 16 трлн руб.
Общие накопления могут составлять почти на 90-100 трлн руб., или около 1 трлн долларов.
Казалось бы, убойный аргумент в доказательство того, что «деньги у людей есть», как любят уверенно заявлять губернаторы. Так, похоже, считают и в правительстве страны.
Вот только при этом умалчивается один нюанс — традиционно 80-85% этих накоплений приходится на верхние 20% россиян, «вписавшихся в рынок». На долю же остальных 80% населения остаются «получка», пенсии и соцпособия — по выплати которых государство пока исполняет свои обязательства, выдавая это за свою великую заслугу.
Экономическая «колея» России
Любопытно не это, а то, что это соотношение зажиточности населения — 20 к 80-ти — остаётся практически неизменным ещё с советских времён. Вот, что, к примеру, говорится в докладной записке Правления Гострудсберкасс СССР от 7 марта 1973 года (15-й архивный выпуск ЦБ РФ «Вопросы денежного обращения»):
«К началу 1972 года из общего остатка сбережений на вклады свыше 1000 рублей приходилось 34,9 млрд. рублей, или 65,6%. Вкладчиков, имевших такие сбережения, насчитывалось 17,1 млн., или 20,2% общего их количества».
1000 рублей накоплений в 1972 году Госбанк СССР отмечал как крупные (это было 8 средних ежемесячных зарплат по стране, примерный аналог 500-600 тыс. современных рублей). И крупных вкладчиков было 20% от всех имевших счёт в сберкассе.
А основная масса вкладов была небольшой. Из этой же записки:
«Наряду с крупными вкладами в сберегательных кассах к началу 1972 года насчитывалось 13,6 млн. счетов, на которых остатки вкладов не превышали 10 рублей».
В аналогичной записке от 1970-го года открытым текстом говорится о том, «наличные деньги размещены на руках у населения также весьма неравномерно»:
«Преобладающее число рабочих и служащих быстро расходуют деньги. Об этом свидетельствует, в частности, оживление товарооборота после массовых сроков выплаты заработной платы, а также широкий круг лиц, прибегающих к покупке товаров в кредит (за год в кредит совершается около 25 млн. покупок). В то же время у отдельных групп населения, в частности у лиц с высокими заработками, а также у отдельных лиц, имеющих нетрудовые доходы от спекуляции, хищений, перепродажи товаров, сосредоточены крупные суммы наличных денег».
Из константы в 20% можно делать разные выводы. Авторы канала «Толкователь», например, полагают, что это постоянная величина населения, которая в России всегда (при царском, советском и нынешнем режимах) живёт хорошо. «Вероятно, — развивают свою мысль авторы „Толкователя“, — тип национального хозяйства может хорошо кормить только такую долю населения».
Подобная экономическая «колея», сопровождающая всю историю страны, вытекает из типа национального хозяйствования, которое, как полагают авторы сборника «Русское крестьянство и Первая мировая война», 2016, создаёт незначительный по объёму общественный продукт, а, следовательно, и прибавочный продукт — много меньше, чем, например, в Западной Европе. На Руси всегда было меньше накопленного, овеществленного труда, который при самовозрастании и в обмене на рабочую силу превращается в капитал. По части обладания потенциалом накопленного труда, то есть спрессованного времени, Россия всегда находилась в другой «лиге» по сравнению с Западной Европой.
Не случайно русское развитие шло не вглубь, а вширь, отмечает «Толкователь». При таком развитии собственность не может быть прочной, равно как и основанная на ней система. Поэтому контроль над людьми и пространством в России всегда был важнее контроля над «вещами» и временем.
«В связи с чем капитал, который по сути есть овеществлённый труд, никогда не будет играть в „руссосфере“ системообразующую роль, как и классы...»
Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ