Кадуйский потоп.
Уроки географии. Сергей Шойгу и Пруитт-Айгоу*
Сергей Кужугетович Шойгу, министр обороны, президент Русского географического общества, личный друг президента, дуайен российской политики, а теперь ещё и первый номер партийного списка партии «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу, выступил с новым планом развития Сибири и Дальнего Востока, испытывающих драматические демографическую деградацию. По некоторым данным за постсоветское время количество населения сократилось примерно на 22%, в Сибирском округе — на 10%.
Опора и рычаги
В одном из своих августовских предвыборных выступлений Шойгу для «скрепления» и развития восточных территорий России предложил построить там до пяти новых научно-промышленных центров (с населением до миллиона человек каждый) и перенести столицу страны куда-нибудь за Урал.
Заявление по своей силе и дерзости, пожалуй, можно сравнить с легендарным возгласом древнего Архимеда, только что сумевшего с помощью сложно системы рычагов вытащить на сушу целый корабль: «Дайте мне точку опору и рычаг, и я переверну земной шар!.
На первый взгляд, у министра Шойгу есть и то, и другое для успеха начинания. Но, кажется, его «опоры» и «рычаги» совершенно негодны: всей воли руководства страны и её бюджета не хватит для того, чтобы переломить естественные законы, определяющие органическую систему расселения, складывающуюся в России. А азы экономической географии СССР, которую Серёжа Шойгу, наверное, хорошо учил в школе, сегодня являются плохим фундаментом для развития — в современном капиталистическом и постиндустриальном мире они уже не работают.
Между тем, именно на советские шаблоны: от идеи территориально-экономических комплексов, «посаженных» на месторождения и энергоресурсы, до энтузиазма «комсомольских строек» в своём глобальном проекте, видимо, и пытается опереться министр обороны, ностальгирующий (как и верховный главнокомандующий) по своим детству и юности в позднем СССР.
Военные поселения
Лояльные власти эксперты с осторожностью, но поддерживают идею «главного географа» страны, правда, получается это довольно своеобразно, как, к примеру, у заместителя директора Института демографических исследований РАН Вадима Безвербного, вспоминающего, что ещё при Советском Союзе «хороший импульс для развития территории давало появление там военной части»: «Это сразу приток молодого населения, многие будут там оставаться, создавать семьи. Там, где есть военные базы, есть драйвер роста», — говорит замдиректора, словно не замечая, что идея аракчеевских «военных поселений» даже в современной милитаризующейся России звучит слишком архаично.
У специалистов, предпочитающих говорить серьёзно, планы Шойгу, поддержанные президентом, вызывают недоумение, и даже опасение, что географический «волюнтаризм», вступив в противоречие с естественными процессами, которые происходят сейчас на российском Востоке, окончательно разбалансирует тамошнюю демографию. В результате людей в Сибири и на Дальнем Востоке может стать ещё меньше, чем сейчас.
Синдром Пруитт-Айгоу
Шойгу говорит о городах с населением в сотни тысяч, которые вырастут вокруг придуманных им научно-производственных центров. И сам же себе противоречит, настаивая на том, что в этих центрах должна производиться современная высокотехнологичная продукция. Но современная постиндустриальная экономика не создаёт предприятий с большим количеством рабочих мест. То есть, вероятно, у сотен тысяч жителей новых городов просто не будет работы.
Кто в эти города поедет? Не демографические фантазии, а реальная практика миграционных потоков показывает всего четыре основных модели: переезд в Москву, Санкт-Петербург, на европейский юг России и в ближайший региональный центр, имеющий большие перспективы, чем место, где в данным момент живёт конкретный человек. То есть новые города будут оттягивать жителей у уже существующих. Они будут нести реальную угрозу развития тем же Новосибирску, Красноярску, Барнаулу, Томску...
Что может случиться, если всё-таки удастся собрать в одном месте с добрыми намерениями, но вопреки естественной логике развития территории, даже несколько десятков тысяч человек из разных, забытых богом и российскими властями поселков, показывает история Пруитт-Айгоу, легендарного комплекса многоэтажного социального жилья в Сент-Луисе, который пришлось взрывать через некоторое время, потому что там произошла настоящая социальная катастрофа.
Должно быть «круче, чем в Москве»
Для того, чтобы кто-то захотел поехать из европейской России, нужны сверхпривлекательные условия, а не пресловутый «дальневосточный гектар», который, как показывает практика, не нужен практически никому, кроме местных жителей предпенсионного возраста, да и то вблизи крупных городов.
Некоторое представление о запросах потенциальных мигрантов даёт полушутливый опрос РБК, проведённый среди участников только что завершившегося Восточного экономического форума. «Мне нравится жить в Москве — я, честно скажу, никогда не думала о переезде, — с подкупающей откровенностью ответила изданию глава Ростуризма Зарина Догузова. — Теоретически такую возможность могла бы рассмотреть, если бы мне предложили условия для жизни, работы и отдыха раз эдак в десять круче, чем в Москве: суперэкология, супербыстрый инновационный транспорт, суперкомфортная городская среда, возможности для отличного отдыха недалеко от дома. Ну и спонтанно переехать можно ради людей, которых очень любишь и хочешь быть рядом».
Что касается переноса столицы за Урал, то если переносить её в том виде, какой представляет собой Москва, сочетающая в себе качества властной суперголовы и финансовой прорвы, мы получим тот же ад, просто в другом месте. А на то, чтобы разгрузить столицу, децентрализовав принятие решений и бюджет (например, существенные полномочия регионам и муниципалитетам), наша властная «вертикаль» вряд ли пойдёт.
Пространство против времени
На самом деле успешные пространственные и демографические изменения могут быть только результатом более глубоких процессов — решением задач, связанных с органической жизнью общества. А также с тем образом будущего, которое у этого общества существует.
Сегодня российское руководство такого образа обществу пока предложить не может, заменяя его возвращением в прошлое с его идеей пространственного развития. На недавнем Восточном экономическом форуме в процессе обсуждения строительства новых городов, предложенных Шойгу, обсуждались модели развития, связанные либо с добычей и переработкой ископаемых, либо с переработкой леса. Это уже говорит о том, что в перспективе теоретически нет места промышленным центрам по созданию «прорывных товаров», способных конкурировать хотя бы с китайскими аналогами.
Сегодня мейнстримом в одобряемом властями дискурсе, кажется, становятся «идеи», что, мол, задача России — «присоединять в себе всё новые земли и освящать их». Есть большое сомнение, что для такого «расширения» у руководства страны достаточно необходимых ресурсов — не только финансовых или управленческих, но и ресурсов доверия, как основы того энтузиазма первопроходцев, по которому тоскует генерал Шойгу.
Для России, в её нынешнем состоянии, впору скорее говорить о необходимости использования механизмов «управляемого сжатия» — «сосредоточения» в терминологии Александра Горчакова: потребности в том, чтобы подстраиваться под существующие миграционные и демографические процессы и активизировать самые благоприятные из них.
* Пруитт-Айгоу — социальный жилой комплекс, существовавший с 1954 по 1974 год в городе Сент-Луисе штата Миссури, США. Состоял из тридцати трёх 11-этажных жилых зданий. За 20 лет превратился в криминальное гетто, был полностью снесён в 1976 году.
Сергей Авдеев
СамолётЪ