Кадуйский потоп.
По законам «демографического» патриотизма. Спецоперация, мобилизация и эмиграция дорого обойдутся России в «человеческом» измерении
На минувшей неделе пресс-служба ООН со ссылкой на подсчёты всемирной организации сообщила о новом демографическом рекорде — за 12 лет население Земли выросло на 1 млрд и достигло отметки в 8 млрд человек. При этом отметки 8,5 млрд человечество, согласно прогнозам, достигнет к 2030 году, а пика — 10,4 млрд — к 2080-ому.
Но при этом рост населения очень неоднороден и идёт разными темпами в разных странах и на разных континентах. К примеру, в развитых и особенно богатых странах рост давно остановился и движется в отрицательную сторону — население большинства стран Европы уже не воспроизводит само себя. Перестаёт расти население США и Канады. Затухает рост странах-лидерах последнего времени — Китае, Индонезии, Индии.
Зато центром взрывного демографического становится Африка — практически все страны к югу от Сахары. Например, Конго через 30 лет может нарастить численность своих граждан до 200 млн человек, то есть войти в топ-10 самых населённых стран мира. А, допустим, Эфиопия может вырасти до 185–190 млн человек.
В смысле динамики населения демографы сулят России печальные перспективы. По словам заместителя директора Института демографических исследований РАН, кандидата экономических наук Вадима Безвербного, «если не будут использованы какие-то эффективные инструменты в демографической политике», возможно дальнейшее падение населения до отметки 120–110 млн человек.
«Тогда мы не просто будем далеки от первой десятки (пока мы еще в ней), мы будем где-то в середине демографического рейтинга примерно через 30–40 лет», — полагает эксперт.
Важно, что высокая населённость нужна любой стране не столько для национальной гордости, сколько для экономического развития и контроля собственной территории, что особенно актуально для огромных российских пространств, которые страна сейчас пытается ещё увеличить.
Путей наращивания численности жителей всего два: рост рождаемости и привлечение мигрантов. Рост рождаемости, существенно влияющий на увеличение населения, завершается после демографического перехода. Большинство развитых стран, включая Россию прошли его ещё в прошлом веке. У нашей страны был шанс сохранить сравнительно высокие темпы рождаемости при реализации всех намеченных мер демографической политики, включающей выплату материнского капитала, пособий, увеличения финансирования медицины и т.д. Так, только эффект материнского капитала в последнее время дал почти 2% прироста населения России — 2,5 млн детей, которые в противном случае не родились бы никогда, считает демограф Алексей Ракша.
Но начавшая в этом году спецоперация, сопровождаемая мобилизацией, эмиграцией и одновременно — падением жизненного уровня населения и инвестиций в человеческий капитал — затормозили позитивные демографические процессы и усилили негативные.
Ракша считает, что если собрать все факторы и все проценты, то получится, что никак не может быть сокращения рождаемости на одну женщину меньше чем на 10–13%.
«Это уже огромное падение, — говорит эксперт. — Поэтому я говорю осторожно — не меньше, чем на 10% в следующем году. Это значит, 1,31 млн детей родится в 2022 году и никак не больше 1,2 млн в 2023, и это будет рекордно низкое число родившихся в нашей стране с конца XVIII века. Правда, это не очень показательное сравнение, потому что тогда население было в разы меньше, а рождаемость в разы выше. Кстати, во многих странах Европы в этом смысле ситуация похожая. Отчасти похожая на нынешнюю ситуацию — 1987–1993 годы, когда рождаемость упала почти в два раза».
Лучший из возможных сценариев, полагает Алексей Ракша — это если страна достигнет демографического «дна» не в 2030 году, а раньше и там закрепится, не упадёт ниже. Но и это чревато тем, что через пару десятилетий придется дополнительно поднимать пенсионный возраст, потому что соотношение людей трудоспособного возраста и пенсионеров станет ещё хуже, нагрузка вырастет.
Кстати, упования на то, что Россию выручат в демографическом плане новые территории, присоединяемые в ходе СВО, вряд ли оправдаются, потому что на самом деле присоединяются опустошённые территории с очень маленькой долей молодежи и большой долей стариков.
Второй способ решения проблемы депопуляции — стимулирование миграции. Сколько бы не говорилось сейчас о её опасности для той же европейской идентичности, но Европа вынуждена «покупать» себе мигрантов, потому что это просто-напросто необходимые её экономике рабочие руки.
Кто-то должен будет работать и в России, поэтому страна тоже вынуждена будет конкурировать за потоки мигрантов. И в этом смысле её позиции после начала СВО существенно ухудшились не только по сравнению с развитыми европейскими странами, но и в сравнении с той же Турцией или даже странами СНГ. Здесь речь уже не только о факторах экономической привлекательности, но социальной стабильности и безопасности. Кроме того, Россия после начала спецоперации генерировала весьма существенный (по разным оценкам, до 1 млн человек) поток эмиграции, состоящий в основном из выскоквалифицированных, молодых специалистов...
Несмотря ни на что, возможности государства в части демографии всё ещё велики, признают эксперты, они не используются в должной мере, или используются неправильно.
Существует масса разнообразных «если бы», которые могли бы существенно улучшить ситуацию. Например, если бы у нас работал маткапитал на третьего ребёнка — 1,5 млн, если бы вернули 1 млн руб. на второго ребёнка. Если бы у нас на всех детей выплачивался безусловный базовый доход в размере хотя бы одного прожиточного минимума до достижения ребёнком совершеннолетия, либо окончанию учёбы в вузе. Если бы у нас на медицину тратилось в 2 раза больше денег, на социальную и демографическую политику порядка 4–5% ВВП, а медицину — 8–10% валового продукта. Если бы у нас не было спецоперации, если бы не было имперских амбиций, население России до сих пор бы могло медленно расти и было бы стабильным по крайней мере до 2030 года. Но всё пошло не так...
«История не знает сослагательного наклонения — мы видим, что Россия уже запрограммирована на сокращение населения в любом случае, — говорит Алексей Ракша. — Вопрос только в скорости этого сокращения. Это показывает цену ошибки — она очень высокая. Между грамотной, по настоящему патриотической демографической политикой, которая ещё была возможна в середине прошлого десятилетия, и тем что происходит сейчас — колоссальная разница».
Подготовил Антон Юрьев
СамолётЪ