Кадуйский потоп.
Девять месяцев одного года. Своевременные мысли по поводу Дня матери
Недавно кто-то из комментаторов обратил внимание на то, что День матери, праздник, который существует во многих странах, именно в России отмечается в канун зимы — получается, у нас чествуют Мать, именно так, с большой буквы, как некий собирательный образ, и обращаются к ней за напутствием перед началом периода холодов и испытаний.
Новейшая национальная история эту особенность лишь подтверждает — материнский праздник всегда был связан с непростыми периодами в жизни страны.
День матери сделал всероссийским праздником Борис Ельцин, уверявший, что девальвация невозможна, в канун социально-экономических потрясений 1998 года. Россия получила тогда стук шахтёрских касок на Горбатом мосту в Москве, падение курса рубля и резкое снижение доходов населения. Но матери вместе с мужьями и детьми поднапряглись, и страна постепенно стала наращивать внутренний валовой продукт, заодно возвращая себе веру в лучшее будущее.
Осенью 1999 года российские матери получили «в подарок»: взрывы домов, начало контртеррористической операции на Кавказе и другие невзгоды. Преодоление этих испытаний было куплено ценой горьких материнских слёз и похоронок.
Потом был почти двадцатилетний период относительно спокойных и благополучных лет, когда российский народ начал немного богатеть, а благодаря матерям, ещё и «плодиться и размножаться».
Потом был коварный вирус, неизвестно откуда взявшийся под тёплым домашним очагом в самом начале 2020-го. Отнявшая сотни тысяч жизней россиян пандемия COVID-19 стала тем неожиданным ударом, который во многом нарушил размеренный уклад, принёс новые страдания множеству семей, добавил седых волос матерям.
И, наконец, очередной праздник Матери, пришедшийся в аккурат на девятый месяц от начала «специальной военной операции» на Украине, которую в стране, кажется, не ожидал никто (кроме, может быть, Владислава Суркова, предсказавшего Поруху в ноябре 2021 года).
С 24 февраля страна живёт в непривычном для себя измерении, отсчитывая дни и месяцы, прожитые в режиме масштабного военного конфликта с соседней страной, и совсем не представляя, сколько еще осталось и чем всё кончится. То, что обещало закончиться за неделю, много — за месяц-два, уже перешагнуло за срок, достаточный любой матери, чтобы благополучно выносить и родить здорового ребёнка. А конца и края происходящему, похоже, не видно, как и перечню новых испытаний. Выпавших, в том числе, и на долю матерей.
Сверху им по-прежнему посылаются оптимистические сигналы о том, что цели будут достигнуты. Но матерей, мужей, сыновей и дочерей эти цели уже, пожалуй, не так интересуют. Все они сегодня хотят, пожалуй, одного — чтобы поскорее наступила хоть какая-то определённость. Возможно, разлитая во всём обществе общая потребность в ней послужила одним из поводов встречи президента с матерями.
Можно спорить, с «теми ли» матерями встречался Владимир Путин. Но почти наверняка у него не нашлось бы иных слов, кроме тех, что мы услышали на состоявшейся встрече. Поэтому их можно считать посланием ко всем нам.
В сухом остатке выступления мы услышали, что правды нет ни в телевизоре, ни в интернете. «Никому верить нельзя. Мне — можно», — кажется, так говорил персонаж любимого сериала Путина, на которого российский президент сегодня уже больше похож и возрастом, и обликом, и манерой речи, чем на Штирлица, некогда бывшего образцом для подражания.
Главной темой разговора стала помощь мобилизованным и их семьям. При этом все понимают, что лучший способ помочь мобилизованным и членам их семей — издать указ о демобилизации. Именно такое решение, кажется, устроило бы всех — от президента до рекрутированных бойцов, не зря же российское руководство хоть и продолжает настойчиво двигаться к выполнению поставленных целей СВО, но при этом неустанно ищет поводы для переговоров о мире, который позволил бы вернуть на конструктивные рельсы и мобилизованных граждан, и экономику. Но пока неизбежный в конечном итоге дембель остаётся неясной перспективой.
Поэтому президент вынужден говорить какие-то слова матерям, чтобы утешить их хотя бы тем, что гибель их сыновей в сражениях на Украине не будет напрасной, а одухотворена высокими идеалами. Ради этого Владимир Путин даже воспользовался творчеством Владимира Высоцкого, в песне которого «Вершина» говорилось про то, что «никто не гибнет зря, так лучше, чем от водки и от простуд....
Вот и Путин говорил матерям, что от дурных привычек и в ДТП гибнет гораздо больше граждан России, чем на фронтах спецоперации. Вероятно, так он хотел подчеркнуть относительно невысокие потери российских Вооруженных Сил, и в то же время утешить матерей.
По реакции реальных собеседниц президента трудно судить, были ли его слова восприняты всей массой российских матерей, посылающих сыновей на спецоперацию, как искренняя благодарность женскому терпению, как то чувство, которое может согреть страну в наступившие холода.
Но запомнилась президентская оговорка о том, что если бы Донбасс своевременно был воссоединен с Россией, то не случилось бы и всех последующих жертв. Она, эта оговорка, свидетельствует о том, что, видимо, были и другие сценарии, и совсем не зря на десятом месяце СВО даже главковерх вынужден говорить о том, что они, возможно, были бы предпочтительнее, чем нынешнее развитие событий, чреватое новыми испытаниями, открытиями и потрясениями...
Марина Мельникова
СамолётЪ