Причёска времён пандемии. Ксения Бобрикова о том, почему скоро нас будут стричь роботы

Глядя на известного в городе парикмахера Ксению Бобрикову (Кирьянову), модельера-художника, технолога, мастера 5 разряда, хозяйку салона Biber Stil, который позиционирует себя, как «парикмахерскую с мужским характером», не скажешь, что она в профессии уже двадцать лет. Может быть, потому что начала, как она говорит, очень рано. Тянулась за мамой, женским мастером, что-то подглядывала, примечала...

Потом повезло с наставником: училась у Нины Григорьевны Кондратьевой. Как и многие череповецкие парикмахеры, три года отучилась в 23-м ПТУ. Работала и опять училась — в испанской академии парикмахерского искусства, заканчивала её, когда филиал появился здесь, в Череповце. В нём же стала преподавать, умудряясь совмещать роли практикующего мастера и преподавателя. На вопрос «Кто она в большей степени: профессионал или педагог?» отвечает:

— Вы всё время употребляете термин «искусство». Профессия парикмахера — это все-таки ремесло, или искусство?

— Вообще-то, наверное, мы изначально ремесленники. Но, безусловно, в нашей работе присутствует и вдохновение, и искусство в том плане, что оно не имеет какой-то окончательной предопределённости. Любой мастер, даже обучая каким-то вещам — у нас есть законы колористики, свои законы в стрижках, — имеет в виду элемент импровизации. У нас принято учить работать только правой рукой. Даже если приходится переучивать левшу в правшу, как это делали в советской школе, потому что «так правильно». Я этого не делаю, считаю, что этим мы убиваем вдохновение у человека, немножко его обрезаем. Вот здесь и начинается искусство. Человек, работая левой рукой, должен выполнять работу не хуже, чем правша. А у нас даже ножницы все для правши в основном... Мы приходим в ремесло, нам говорят: берёте ножницы в правую руку, расческу в левую, и пошли чесать. И человек, начинает работать, как робот. Но мы же всё-таки люди искусства, творчества, вдохновения. Я всегда своим студентам говорю: смотри, ты должна это выполнить любым способом. Неважно как — левой рукой, левой ногой, но ты должна привести это вот в такой вид. Здесь они начинают уже как-то включать голову, что-то творить. Поэтому, я считаю, что исходя из требований старой советской школы, из стандартов — мы ремесленники, но в остальном — наше ремесло это всё-таки искусство.

— Сейчас стандарты для парикмахеров меняются?

— ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт, Ю.А.) изменился очень сильно, требования изменились к обучению, к знаниям. С пандемией многое изменилось в санитарии и гигиене.

Стрижка «под пандемию»

— Пандемия сильно ударила по парикмахерам?

— Очень сильно. Большинство парикмахерских пострадали. Кто-то закрылся. Мастера убежали на дом работать, потому что аренда неподъёмная. Государство не смогло всем помочь, поддержать. Очень много незарегистрированных мастеров, которые не берут патенты. Такие вообще поддержки не получили. Ну и закрылись. Удар экономический очень сильный получился. Вот и мы думаем об изменении организационной формы, сейчас с бухгалтером советуемся. Затраты большие. Мы платим аренду, покупаем дорогостоящий инструмент, дезинфекция очень много денег отнимает. Стараемся соблюдать все нормы санитарии и гигиены. Мы на них не можем экономить. Это здоровье людей, наших клиентов.

— Профессия парикмахера реально может прокормить?

— Если мастер хороший, она приносит доход. Прокормить можно и себя, и семью. Кто-то называет заоблачные цены, но чаще всего не может дать качество услуги, соответствующее этой цене. Да, у нас есть мастера — просто бомба, но их, к сожалению, мало, потому что они всё чаще уезжают в Питер, в Москву. Здесь покупательский спрос не тот. И он соответствует доходу людей. Сейчас вот мужская стрижка в среднем по салонам 500 рублей. С зарплатой 20 000 мужчина не всегда может позволить ежемесячно 500 рублей тратить на стрижку. А у девушек стало колебаться уже от 1000 до 3000 за стрижку. Это в действительно всё очень дорого для нашего города.

— В Москве и Питере проще найти хорошо оплачиваемую работу?

Для нас, творческих людей, там комфортнее, чем здесь. Но, если бы лучшие мастера оставались здесь, и мы совместно развивали бы профессию, думаю, и мы бы не отставали. Проблема отсталости в том, что мастера не продвигаются в профессиональном плане, а уезжают. И наши же мастера развиваются там. А мне хочется, чтобы они были и развивались здесь. Для этого нужен сильный фундамент, школа хорошая, возможность реализоваться, может, снижение аренды для начинающих мастеров, господдержка для такого мастера хотя бы в течение года, позволяющая существовать. Я преподаю в торгово-экономическом колледже, мы ездим со студентами на конкурс «Молодые профессионалы» (WorldSkills Russia). Это очень дорого даже для колледжа. Вывезти двух преподавателей и студентов. Мы были первый раз в Вологде, неплохо показали себя. В этот раз хотим уже медальки привезти в Череповец. Следующий чемпионат в ноябре. Мы уже готовимся.

Личное решение

— Кто эти ребята? — спрашиваю о юноше и девушке, которые сообща пытаются организовать укладку клиентке в парикмахерском кресле.

— Сложнее быть мужским или женским мастером?

— Мужским сложнее.

— Почему? Казалось бы, у мужчин волос меньше...

— Но ведь у женщин манипуляций больше всяких: окрашивание, завивка, прически сложные...

— У мужчин сейчас тоже запросы выросли. Химзавивку часто делают, покраска седины у мужчин востребована, за бородами стали ухаживать — и красят, и депилируют... Сейчас для мужчин очень много всего.

— Сколько стоит обучение парикмахера?

— Хорошее — от ста тысяч и выше. Это цифра за срок от месяца и больше. Выезжать в Москву и Питер — в более сильны академии и школы — это очень дорого. Есть такие курсы, где мы за месяц по сто, по двести тысяч отдаем мастерам. Есть мастер, который разрешает возле себя постоять за десять тысяч в день, а ученик, по сути, просто смотрит.

— Разве можно так научиться?

— Если смотрит опытный мастер, то да. Он видит, запоминает, понимает. Если это «полуфабрикат», то, конечно, нет. Над таким учеником нужно стоять и руки ставить. Опять же не всем это дано от природы. Приходят многие, и желание есть, но моторика слабая, чего-то где-то не хватает. С такими приходится дополнительно заниматься. А есть прямо самородки. То есть она знать ничего не знает, но берёт в руки ножницы и пошло-поехало у неё...

Чтобы не разъезжались

— Чего вам сейчас хочется больше всего?

— Хочется, наверное, свое учебное заведение, мастерскую. С колледжем мне тоже нравится работать. Это большой опыт. Но колледж, тем более государственный, — это, наверное, все-таки бюрократия, прежде всего. Это аккредитации, огромные кипы документов, завалы бумаг... А мне хочется, чтобы это была учебная студия. Салон со всеми удобствами для клиентов, для студентов. Вы же знаете, что сейчас, к сожалению, выпускников не берут без опыта. Если смотрим требования к мастерам, минимальный стаж — один год. Поэтому хотелось бы открыть такое заведение, где мы могли бы студентам давать такую работу. Он пришел «с нуля», год поработал за небольшое вознаграждение, зато наработал свой стаж. Он и нам помог, и себе помог. И мы его спокойно отправляем со стажем. То же самое с бухгалтерами, юристами, парикмахерами, дизайнерами. Может быть, дизайнеры нам какие-нибудь ремонты бы делали, что-то оформляли, зарабатывая свой стаж. Такое учреждение, после которого дети действительно будут нужны на серьёзной работе. Если вы сейчас позвоните в любой салон и спросите, не хотите ли вы взять ученика на практику на бесплатной основе, вы везде получите отказ. Они никому не нужны, к сожалению.

— Что вас сдерживает, мешает начать?

— Наверное, все-таки есть определённый героизм в том, чтобы пытаться в Череповце воспитывать своих мастеров, чтобы они не разъезжались. А мешает, наверное, всё-таки страх. Потому что аренда очень большая. Помещение снять проблематично. Хотелось бы иметь какую-то поддержку от государства хотя бы в виде помещения за умеренную плату. Тогда уже было бы смысл пробовать. А так открыть помещение, сделать ремонт, потом налогами закидают, пенсионными, страховыми платежами...

— Но у нас в регионе, в городе есть институты поддержки и развития предпринимательских инициатив. То же Агентство городского развития. Не пробовали туда обращаться?

— Боюсь, они в нас не заинтересованы. Мы несколько лет назад просили у города поддержку для участия в чемпионатах, хотели, чтобы череповецкая администрация нас немножко профинансировала. И получили такой прямо серьёзный отказ: вы, мол, и так неплохо зарабатываете. Парикмахерских много. Половина, как вы знаете, не зарегистрирована. Власть, похоже, смотрит и думает: ага, раз растут, значит, зарабатывают, и поддержка им не нужна. А честным-то мастерам, тем, кто в действительности отчитывается по налогам, им очень тяжело развиваться. Инструмент по стоимости просто зашкаливает. Сейчас собрать студента на учебу нужно минимум тысяч 50-60. Это чтобы студент закупил свой инструмент и муляжную голову, которую они начинают простригать. Это очень дорогое обучение и не у всех оно потом окупается. Вроде вышел, постоял, денег мало, аренда капает, платить ещё надо за всё — человек просто сбивается и уходит продавцом в «Пятёрочку», в «Магнит». Это дорогостоящее обучение просто проваливается. А хочется сохранять людей в профессии. Спасибо, что есть обучение в колледже. Я за него — это полноценное обучение. Дети обучаются по всем нормам. Теперь у нас хотя бы парикмахеры выходят с госдокументами. Если же мы берём какие-то курсы, профакадемии, которые учат как бы курсами, дети оттуда выходят пустыми: ни практики, ни теории, как правило.

— Кто же нас стричь будет? Роботы?

— Сейчас из государственных стандартов убрали слово «искусство», а внесли «технология». Вот, видимо, и делают из нас — модельеров, художников — технарей-полуроботов...

Послесловие

Череповецкий предприниматель Евгений Коптяков, который и познакомил меня с Ксенией, считает, что её идея образовательного проекта, основанного на практическом обучении опытными мастерами молодых людей ремеслу в раскованной творческой атмосфере, сегодня чрезвычайно актуальна именно для таких городов, как Череповец. Городов, испытывающих демографические и кадровые проблемы именно из-за оттока молодёжи.

«Пускай не все, кто, возможно, пройдёт такую школу мастерства, останутся в городе, но она, мне кажется, существенно повысит шансы на то, что хотя бы кто-то останется, — говорит Евгений. — Думаю, это уже достаточное основание, чтобы поддерживать предпринимателей с такой активной позицией».

Беседовал Юрий Антушевич
СамолётЪ