«Платформа»
Умер Егор Лигачёв. Бывший секретарь ЦК КПСС. Человек, который был прав
Парадоксальным образом Егор Лигачёв, первый секретарь Томского обкома КПСС, а затем секретарь ЦК КПСС по организационно-партийной работе и идеологии был причастен к возвышению сразу двух будущих президентов: СССР — Михаила Горбачёва и России — Бориса Ельцина. Известно, что именно из-за обновления компартии, начавшегося после смерти Леонида Брежнева в 1983 году Лигачёв согласился во второй раз вернуться из Сибири в Москву. Он же горячо рекомендовал затем поддержанному им первому секретарю ЦК Горбачёву приблизить к себе молодого первого секретаря Свердловского обкома Бориса Ельцина: «Это наш человек, надо брать его!»
И Горбачёв, и Ельцин оказались разочарованиями для Егора Кузьмича.
Первый — из-за того, что, как писал Лигачёв в своей книге «Загадка Горбачёва», его «особая забота о своем „историческом облике“... порой удерживала Горбачева от решительных, необходимых, но непопулярных мер. Это, как известно, оборачивалось большими бедами». Именно выдвижение Михаила Горбачёва в генсеки ЦК КПСС Лигачёв со временем назовёт своей «главной кадровой ошибкой».
Но это будет позже. В Борисе Ельцине один из архитекторов перестройки Лигачёв разочаруется раньше. Он первым угадает за внешне правильными словами о необходимости демократизации в партии и борьбы с «вождизмом», произнесённые Ельциным в выступлении на октябрьском (1987 года) Пленуме ЦК КПСС, желание самого Ельцина на волне преобразований стать вождём. А попытки Бориса Николаевича оправдаться и покаяться через год на XIX партконференции только подтвердили эти подозрения. О чём всегда откровенный Лигачёв прямо скажет своему недавнему протеже: «Борис, ты не прав».
На волне растущей популярности Ельцина, отмежёвывающегося от товарищей по КПСС, эти слова превратят Лигачёва едва ли не в главный символ консервативной оппозиции в руководстве страны.
Взбудораженной молодёжи и политизированной перестройкой интеллигенции, (скандировавшим: «Нас не объегоришь и не подкузьмишь!) не будет никакого дела до личных качества Кузьмича. Между тем, как отмечал вполне себе демократичный, но ещё вполне объективный редактор «Огонька» Виталий Коротич, «в характере Лигачева не было подлости, он говорил, что думал».
«Он не был человеком для тайного заговора и переворота, а хотел открыто перетянуть на свою сторону большинство в Политбюро и ЦК», — скажет Коротич.
А вот Борис Ельцин — был. Многие из нас узнали об этом только несколько лет спустя, когда у страны появится новый авторитарный правитель. Некоторые — только сейчас, когда его преемник донельзя укрепит свою власть...
Впрочем, прозорливости Лигачёву хватало не во всём. Например, разрушительных для экономики СССР и авторитета её руководства антиалкогольной кампании.
Зато Егор Лигачёв не раз высказывался в поддержку малого бизнеса и среднего класса, как фундамента политической стабильности. Естественно, в демократической, а не мобилизованной стране. О нынешней мобилизации никто тогда и не думал...
Но своё главное предсказание Егор Лигачёв сделает в разговоре со всё тем же Виталием Коротичем накануне ГКЧП (Лигачёв не станет участвовать в путче, не будучи, по его словам, «человеком тайного заговора и переворота»):
«Так ты говоришь, что я вымирающий динозавр? Мамонт? А ты не задумывался над тем, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс? Вы ещё о нас, мамонтах, пожалеете!.
Юрий Антушевич
СамолётЪ