Кадуйский потоп.
Цены или доходы. Особенности российской альтернативы борьбы с бедностью
Главная новость сегодняшнего дня — обсуждение в СМИ динамики цен на 24 социально значимых продукта питания (их перечень утвержден правительством) из исследования аудиторско-консалтинговой компании Finexpertiza. Исследование, как, наверное, и следовало ожидать, установило, что рост цен на эту социально-значимому «корзину» ускорился как в годовом, так и в месячном выражении.
Фетиш средневзвешенной цены
Средневзвешенный рост цен на все эти товары в марте 2021 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года составил 15,6%, тогда как в январе и феврале он был 13,3 и 15,4% соответственно. Эти выводы подтверждаются и данными Росстата по отдельным продуктам из списка социально значимых. За год картофель подорожал на 58,9%, морковь — на 47,6%, сахар — на 44,7%, яйца — на 32,3%, гречневая крупа — на 34,8%, подсолнечное масло — на 26,9%. По всем перечисленным товарам рост цен в марте по сравнению с февралем был существеннее, чем в феврале по отношению к январю.
Рост цен не остановило пока ни личное возмущение Владимира Путина, потребовавшего от правительства стабилизации цен, ни множественные меры правительственного регулирования: введены пошлины и квоты на экспорт зерна, утверждены пошлины на экспорт подсолнечника и масла и т. д. Скорее они только добавили дисбаланса и неразберихи на рынках.
У каждого продукта — своя «история» подорожания. На урожайность картофеля, например, по словам директора Национального плодоовощного союза Михаила Глушкова отрицательно повлияли прошлогодние дожди. А количество моркови — сокращение посевных площадей — аграрии стали отказываться от этой культуры из-за уменьшения оптовых цен в 2019 году.
Самые смелые в суждениях эксперты называют и более глубинные причины ценового продовольственного роста.
«То, что они это делают с огромным опозданием, показывает огромный непрофессионализм тех, кто сидит в Москве, — комментирует директор и совладелец петербургской сети „Реалъ“ Александр Мышинский. — Они дожидаются, когда цена поднимается до самого верха, и потом её фиксируют вместо того, чтобы создавать механизмы по снижению себестоимости и увеличению производства. Это касается Минсельхоза: если бы вместо создания кучи всяких союзов и субсидирования отдельно взятых персон, они занимались стимулированием общего роста сельского хозяйства и его экономической целесообразности, то и цены бы так не росли. А требовать от производителей и сетей торговать в убыток и проявлять социальную ответственность — ну сколько ж можно».
Впрочем, эффект от мер, принятых правительством для стабилизации цен на продовольствие, будет заметен по итогам II квартала 2021 г., считает руководитель Центра агроаналитики Минсельхоза Дмитрий Авельцов. По ряду направлений уже отмечается снижение стоимости продукции у производителей — в частности, с декабря прошлого года подешевели зерно и мука, а также сахар и подсолнечное масло.
Как у дураков фантиков
Одновременно с репортажами о битвах с ценами, размер которых волнует значительную часть россиян, публикуются и рейтинги людей, которых цены на продукты (и не только) совсем не волнуют. Только что Forbes опубликовал свежий рейтинг богатейших бизнесменов России. Ожидаемо первые три строчки в нём заняли металлурги, бенефециары ещё одного ценового роста — на металл. Коронакризис в целом их и не коснулся. Впервые возглавил список основной владелец «Северстали» Алексей Мордашов, на втором и третьем местах — совладелец «Норникеля» Владимир Потанин и основной акционер НЛМК Владимир Лисин.
Но в рейтинге много и новых лиц. И не случайно — очередной рейтинг подтверждает слова Германа Грефа, который в своём большом интервью РБК заявил о невиданном в мире избытке денег на рынке. По его словам, настало «золотое время для IPO». «Продается все, что угодно, и продается с какими-то безумными мультипликаторами. Поэтому, если вы компания-эмитент, сейчас очень хорошее время выхода на рынок», — сказал глава «Сбера».
Всё это мы говорим к тому, что деньги в мировой и отечественной экономике есть. Есть они и у государства. И в том, что их нет у бедных россиян, виноваты не цены на картошку.
Кстати, вот ещё один предмет для спора — вопрос о том, сколько у нас в стране бедных на самом деле. Росстат считает по состоянию на конец 2020 г. эта доля составила 12,1% от общей численности населения, или 17,8 млн человек. Ниже уровень бедности был только в 2014 г. — 11,3%, а локальный пик его значения наблюдался в 2015 г. — 13,4%.
Этот расчет в своем посте в Telegram-канале раскритиковал бизнесмен Олег Дерипаска, назвав заоблачную цифру российской бедности в 80 млн жителей страны. Впрочем, затем он скорректировал сообщение до более нейтрального.
Ещё любопытный факт: Росстат перенёс с 20 на 29 апреля публикацию данных о реальных располагаемых доходах россиян накануне послания Владимира Путина Федеральному собранию. Реальные располагаемые доходы — это деньги, которые остаются после обязательных платежей с учетом инфляции.
Во втором квартале 2020 года реальные располагаемые доходы россиян сократились на 7,9% — это рекордный показатель с 1999 года. В третьем и четвертом кварталах обвал замедлился до минус 5,3% и минус 1,7% соответственно.
Заморозка бедности
Во вчерашнем послании Федеральному Собранию Владимир Путин списал проблемы с бедностью на пандемию, которая действительно во всем мире стала причиной экономических проблем. Однако, если проанализировать все послания Путина начиная с 2000 года, о нерешенной проблеме бедности он говорит всегда, отодвигая с каждым годом горизонт победы.
По словам президента из его прошлогоднего послания, количество бедных в России за 20 лет сократилось примерно в 2 раза. Причём быстрее всего сокращение шло в первые годы путинского правления, когда экономика страны росла высокими темпами. Постепенно темпы роста затухали вместе с инвестиционной активностью, а число бедных снова начало расти.
Если рассмотреть факторы снижения уровня бедности во втором полугодии прошлого года, фактически всё сведётся к одному параметру — к социальным выплатам. Всемирный банк в конце прошлого года также оценивал масштабный эффект компенсаций и прямой помощи государства наименее обеспеченным слоям населения как очень существенный: 3,8 млн россиян не перешли вниз черту бедности как раз благодаря этим программам. По оценке Всемирного банка, если бы не эти выплаты, уровень бедности в России подскочил бы до 14,2%. Эти меры, как заявляет правительство, не краткосрочные, они будут продолжаться.
«Регионы уже начали внедрять механизм социального контракта. Но его эффективность пока крайне низкая, — говорил Путин в январе 2020 года. — И на снижение бедности, на повышение доходов семей влияние слабое. Сейчас, опираясь на устойчивый макроэкономический фундамент, нужно создать условия для существенного повышения реальных доходов граждан».
Очевидно, что ключ к кардинальному снижению уровня бедности в виде роста общих доходов населения — лежит не сфере государственных выплат (которые, конечно, тоже нужны), а в перспективах экономического роста.
К сожалению, уже не первый год разговоры о необходимости опережающего роста ВВП так и остаются разговорами, а российская экономика продолжает отставать от среднемировых темпов роста ВВП и особенно это заметно при сравнении с группой стран, похожих на нас по масштабам, структуре и уровню развития.
Да, глубина падения экономики в прошлом году в России была существенно ниже, чем у большинства развитых стран. Но только потому, что экономика основывается на немногочисленных крупных государственных и квазигосударственных компаниях. Такая cверхконцентрация капитала (смотри уже упомянутый список Forbes) приводит к торможению развития и роста, замораживанию структуры экономики и инвестиций, блокированию доступа на рынок новых проектов, рентоориентированности — и в итоге к стагнации экономики.
А доля малого бизнеса в российской экономике по итогам прошлого года, по оценке НРА, упала уже ниже 20% несмотря на то, что цель — нарастить эту долю до трети ВВП — сохраняется.
Всё это говорит о высоком риске, что и восстановление отечественной экономики снова будет медленным. А рост на 1–2% в год — это гарантированная заморозка. В том числе — заморозка бедности...
Илья Неведомский
СамолётЪ