Боязнь совпадений. Почему ФСБ не пустила в Россию французского социолога

О происшествии сообщил «КоммерсантЪ». Клеман прилетела в Москву вечером 27 ноября на конференцию социологов, где должна была прочесть лекцию о «желтых жилетах» и протестах во Франции. Пограничники в аэропорту Шереметьево не пропустили французского социолог в Россию.

Самой вероятной причиной такого решения службы безопасности в отношении Клеман, которая 22 года (с 1996-го по 2018-й) жила, преподавала и занималась научной работой в России, была запланированная лекция.

СамолётЪ отобрал несколько тезисов Клеман, которые могли бы войти в выступление французского социолога, и поразился, насколько они совпадают с российской действительностью. Они вполне могли напугать и очень нервные в последнее время российские власти...

Протест против неравенства

— Огромная разница (протестов 2018 года от протестов 2006-го — СамолётЪ). Эта волна очень отличается от предыдущих, потому что это — разная публика. Новая публика, во-первых, из глубинки, скажем так, из регионов. Во-вторых, это люди всех возрастов — и женщины, и мужчины, но преобладают люди не нищие, не самые бедные, а так называемые бедные работающие люди, которые всё больше и больше вынуждены работать, чтобы жить или, как некоторые говорят, выживать.

Накопилось недовольство, и история с повышением цен на бензин — это последняя капля.

Ещё одно важное новшество — люди не хотят быть представлены, не хотят, чтобы от их имени кто-то говорил, поэтому они мало поддерживают партии и профсоюзы. То есть не доверяют институтам, которые, с точки зрения политологов, определяют демократию.

Что важно — люди стали опять общаться. Вместо того, чтобы переживать каждый по отдельности, они вышли. Для них важно, что они действуют вместе. Они приезжают каждую субботу в Париж, гуляют по улицам, выражают свой гнев и свое намерение показать, кто хозяин города. Но не только. Люди живут в палаточных городках по всей Франции. У них костры, палатки. Они останавливают машины, создают общественные советы. Это такая низовая, прямая демократия, которая не столько политическая, сколько социальная. Люди снова общаются, они вернули себе достоинство.

Костяк — это те, кто работает, но получает маленькую зарплату и платит много налогов. Это чуть выше, чем за чертой бедности.

Экономические требования — это только одна сторона дела. Это протест против неравенства. Против того, что налоги платят бедные, а наиболее богатые люди платят все меньше...

Я как социолог и теоретик вообще не очень понимаю различие между экономическими требованиями и политическими. Требование более справедливого перераспределения богатств весьма и весьма политическое. Но требование отставки Макрона и даже, как говорят в России, смены режима — не самое главное. Они хотят, чтобы было больше демократии, особенно прямой демократии, чтобы люди снизу и на местах локально смогли участвовать в решении вопросов, которые их затрагивают.

Судя по моим исследованиям, в России сейчас крайне высокая степень недовольства именно социальным неравенством. Тем, что на фоне обогащения богатых работающие люди нищают; что олигархи контролируют государство, а налоги непонятно на что идут. Люди не видят никаких плодов, особенно в регионах: инфраструктуры нет, закрываются школы и больницы, [ухудшается] состояние дорог и ЖКХ. Люди все это видят, и их социальное сознание, на мой взгляд как социолога, который почти 30 лет это наблюдает, сейчас очень сильно развивается. Это недовольство и напряженность между олигархами и обычными людьми, между центром и регионами — очень похоже на то, что я вижу сейчас во Франции. «Ну надоело!»

Все мои коллеги-социологи видят, что на низовом уровне в России происходят очень глубокие изменения. Чувство общности и солидарности развивается, и рано или поздно это к чему-то приведет. Но как выразится это протестное настроение, спрогнозировать невозможно...

Базис против надстройки

Накануне «Ведомости» обнародовали данные «Левада-центра, из которых следует, что 72% россиян считают: интересы власти и общества не совпадают. Это максимальное значение с ноября 2007 года, прежний рекорд — 68% — был зафиксирован в октябре 2011 года, в преддверии зимних массовых протестов. По сравнению с предыдущим замером в декабре 2013 года доля таких ответов выросла на 5 процентных пунктов. 53% от числа тех, кто говорит о расхождении интересов власти и общества, считают, что власть мало волнует, как живет народ, 19% сетуют на отсутствие обратной связи между теми, кто принимает политические решения, и населением, ещё 16% полагают, что у власти и общества всегда разные цели и интересы.

По мнению прокомментировавшего результаты директора «Левада-центра» Льва Гудкова, факт, что максимальное число россиян говорит о несовпадении интересов власти и общества, указывает на размывание того, что когда-то называли общественным договором.

«Раздражение властью проявляется по-разному — не только в негативной оценке правительства, Госдумы, „Единой России“, но и в ощущении неэффективности и коррумпированности власти. У населения растет ощущение, что власть неэффективна и далека от общества и что ей нечем ему ответить», — полагает эксперт.

Поддержка гражданами президента связана не с внутренней политикой, а с международной, с восстановлением авторитета России, но и она в последние месяцы слабеет, добавляет социолог.

Политолог Николай Петров считает, что, отвечая на вопрос о доверии власти, люди в первую очередь мыслят в категориях «согласен ли я мириться с существующей властью» или «хочу ее заменить». Поскольку с заменой есть проблемы, люди считают власть неизбежным злом, но поддерживают её, даже говоря, что она не интересуется мнением граждан, отмечает эксперт:

«Такая динамика опасна для власти. Она показывает, что крымского синдрома нет, все внешнеполитические успехи „переварены“ и уже не служат оправданием внутренним проблемам. А решить их власть не может, несмотря на все попытки».

По мнению Петрова, если бы власти ничего не надо было делать, а просто ждать, это было бы не страшно. Но ей нужно предпринимать действия, чтобы решить проблему-2024, переделывать политическую систему под Путина после окончания его президентского срока. И тут возможны разные варианты: либо дать свободы регионам, бизнесу, гражданам, чего власть делать не хочет, либо усиливать репрессии, чтобы держать людей в повиновении...

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ