«Крадущийся тигр, затаившийся дракон»*. Часть вторая. Нужен ли России китайский опыт перемен?

«Старший брат» и объект для подражания

Китай теперь наш старший брат и образец для подражания. Также, как в России, в Китае озабочены низкой рождаемостью. Она хуже, чем в России: в среднем на женщину там приходится 1,15 ребёнка (в России 1,4-1,45), а в крупных городах – уже ниже 1 (0,8-0,9).

Как в Китае пытаются стимулировать рождаемость, рассказывается в научной статье Нины Русановой и Е Вана из Института социально-экономических проблем народонаселения РАН («Народонаселение», №3, 2023).

Как и в России, демография в Китае стимулирующая. Как на центральном, так и на региональном уровне предлагается много материальных преференций (здесь ещё надо заметить, что уровень жизни в Китае в среднем такой же, как в России). Как пример:

«Город Цзюцюань (провинция Ганьсу) с 2023 г. предоставляет двухдетным семьям единовременную субсидию в 50 тыс. юаней (600 тыс. руб. по нынешнему курсу – схоже с уровнем маткапитала в России; только в Китае, в отличие от России, эти деньги разрешено тратить на всё, а не на строгий и ограниченный перечень товаров и услуг, как в России – Т.), с тремя - 100 тыс. юаней (1,2 млн руб.); провинция Цзянси даёт выбор между арендой государственного жилья и субсидией на оплату частного; город Ханчжоу (провинция Чжэцзян) выделяет несколько субсидий одновременно».

Расширяют в Китае и репродуктивную помощь:

«ВРТ (вспомогательные репродуктивные технологии) в Китае трактуются как «социо-технический продукт», который выпускают более 500 репродуктивных клиник, ежегодно проводящих около 1 млн циклов ЭКО, дающих жизнь около 300 тыс. детей (около 3% всех новорождённых); обсуждается возможность предоставить всем женщинам, независимо от семейного статуса, доступ к заморозке яйцеклеток и ЭКО; официально объявлено о включении 16 программ ВРТ в государственное медицинское страхование».

Но знаете, что главное? Китаянки всё равно отказываются увеличивать рождаемость. Наоборот, только снижают. Все государственные усилия утекают в песок (хотя, возможно, если бы их не было, рождаемость была ещё ниже).

Дело – в изменившемся мире и сознании китайцев, да и почти всех восточных азиатов, где наблюдаются самые низкие относительные показатели рождаемости в мире. Причём, переселившись в другие страны, китайцы демонстрируют те же низкие показатели.

В целом, и власти смиряются с этим явлением. «Главной проблемой Китая является не численность населения, а повышение качества человеческого капитала, выраженное в удлинении продолжительности жизни, улучшении здоровья и образования населения», - пишут исследователи.

Также можно добавить, что ни в одной стране мире усилия государства по стимулированию резкого роста рождаемости не дали результата. Россия хочет доказать обратное, но финал будет тот же.

Китайский демограф Ю Фуксян так описывает демографические перспективы КНР:

«Если отталкиваться от этого снижения интереса к деторождению, Китаю будет крайне сложно стабилизировать свой коэффициент рождаемости даже на уровне 0,8 (ребёнка на женщину – Т.).

Последствия этой убыли будут усугубляться быстрым старением, что приведёт к замедлению экономического роста Китая и, вероятно, увеличению его государственного долга. Доля китайцев в возрасте 65 лет и старше вырастет с 14% в 2020 г. до 35% в 2050 г. Если в 2020 г. на каждого пожилого гражданина в возрасте 65 лет и старше приходилось пять работающих граждан в возрасте 20-64 лет, то это соотношение продолжит падать и составит 2,4 работающих гражданина в 2035 г. и 1,6 - в 2050 г. К этому моменту пенсионный кризис в Китае перерастёт в гуманитарную катастрофу».

Китай и петля госдолга

У нас принято вспыльчиво вещать «А вы госдолг США видели?!», а вот про госдолг Китая надо вообще тогда кричать, полагают авторы Телеграм-канала «Толкователь» и приводят данные статистики из мониторинга Института ВЭБ по долгам только одних региональных правительств Китая:

«Общий объём скрытых долгов на конец 2023 г. составлял 60 трлн юаней, тогда как объём открытых долгов был на уровне 40,7 трлн юаней. В 2023 и 2024 гг. центральное правительство Китая разрешило местным правительствам использовать часть своих долговых квот (соответственно 2,2 трлн юаней и 1,2 трлн юаней) для перевода части «несомненных скрытых долгов» в категорию «открытых».

То сеть долг регионов – 60 трлн юаней, или примерно 9 трлн долларов. В этом году регионы выпустят ещё 3,9 трлн юаней долгов (550 млрд долларов).

В целом госдолг Китая – центрального правительства, региональных правительств, госкомпаний и госбанков – больше 300% ВВП (вероятно, уже 330-340% ВВП)

«Китайское экономическое чудо», основанное на безудержном росте госдолга, перестаёт работать. Сейчас на 10 юаней прироста госдолга экономика растёт только на 1,5 юаня (в начале этого долгового марафона соотношение было 1:1).

Ещё мониторинг Института ВЭБ упоминает о плохой экономической динамике в 2024 году: «Динамика прироста бюджетных поступлений, по имеющимся прогнозам, хуже ожиданий - доходы бюджета за 8 месяцев текущего года уменьшились на 3%». Судя по бюджетной динамике, в китайской экономике уже наступает стагнация.

Кстати, госдолг Гонконга тоже огромный – уже в 2021 году он был 438% ВВП.

Примерно такой же госдолг у Японии. Так что, когда мы говорим о каком-то восточноазиатском экономическом чуде, надо помнить об источниках их роста.

Когда у нас какие-то горячие головы предлагают копировать тот же «китайский опыт», переносить его на российскую почву, надо у них интересоваться – они готовы к тому, чтобы у России был госдолг в 300-400% ВВП? Потому что без безудержной долговой накачки такой опыт повторить не удастся.

Борьба с коррупцией как «социальный лифт» Китая

Из исследования Ольги Михайловой и Шао Цзысюань («Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки», №4, 2023) можно сделать вывод, что с самого начала рыночных реформ в Китае идёт даже не вал, а настоящее «цунами» коррупционных дел. «С 1979 по 1981 г. отделами по проверке дисциплины по стране было расследовано и рассмотрено 358 тыс. дисциплинарных дел и наказано в общей сложности 295 тыс. членов партии. Если на первом этапе правительство сделало ставку на массовость в выявлении фактов коррупционного поведения, то на данном этапе оформляется важный принцип антикоррупционной политики - государство опирается на силовые методы и процедуры контроля и надзора. В 1989 г. в стране создаётся первое антикоррупционное бюро (Бюро по борьбе с коррупцией Народной прокуратуры провинции Гуандун), этот опыт потом распространится на весь Китай.

С октября 1992 по июнь 1997 г. органами контроля и надзора за дисциплиной по всей стране было возбуждено более 731 тыс. дел, привлечено к партийным и государственным дисциплинарным взысканиям более 669 тыс. человек».

По мере же строительства социализма капитализма классовая антикоррупционная борьба только усиливается:

«Между XVII и XX Национальными съездами Коммунистической партии Китая национальными органами по проверке и надзору за дисциплиной было возбуждено более 4 млн 648 тыс. дел, из которых: 553 тыс. - в отношении кадров центрального управления, более 25 тыс. - кадров на уровне бюро и более 182 тыс. - в отношении чиновников на уровне уездов. Только в первом квартале 2023 г. уволено 110 тыс. чиновников».

Население Китая ровно в 10 раз больше населения России. Т.е. на наши реалии это означало бы дела в отношении 11 тыс. чиновников лишь за один квартал (три месяца) года, или 120 дел в сутки.

За время реформ, скорее всего, чиновничий аппарат в Китае сменился уже более чем наполовину из-за антикоррупционных дел. Т.е. это ещё и своего рода «социальный лифт» -кадры постоянно обновляются, и у людей с нижних социальных ступенек повышается шанс занять место коррупционера.

Исследователи дополняют, что в антикоррупцию в Китае вовлечены и простолюдины через доносы на чиновников:

«Несмотря на тот факт, что антикоррупционная политика Китая основана на реализации модели «сверху вниз», граждане также привлекаются к информированию властей о фактах и подозрении в коррупции, что согласуется с принципом нулевой терпимости к ней. С 2012 по 2017 г. властями проверено 2,36 млн сообщений о возможных преступлениях и нарушениях, 1,409 млн должностных лиц были наказаны».

Но что ещё интересно. Несмотря на такой массированный отлов чиновников и тяжесть наказания – в Китае это вплоть до расстрела – коррупция в стране не уменьшается. Потому что корень зла тут – в Системе.

Как и в России, в Китае власть и собственность не разделены: чиновник – активный участник рыночных процессов (например, в распределении дотаций, госкредитов, приватизации, ведомственного жилья и т.п.).

Трезвый взгляд на проблемы Китая

Американский геостратег Питер Зейхан в своей книге «Конец мира – это начало» показывает проблемы, с которыми сейчас сталкивается Китай. Который находится «в самом низу шкалы качества и стоимости (в Восточной Азии – СамолётЪ.)», поскольку «несмотря на годы усилий и несметные миллиарды долларов инвестиций, до сих пор не только не смог пробиться на рынок высокого класса, но даже не может создать станки, на которых производится большая часть продукции среднего рынка»:

«Хотя дешёвая рабочая сила в Китае позволила китайцам доминировать в сборке продукции, почти все компоненты высокого класса (и изрядное количество компонентов среднего класса) импортируются из других стран. Продукция, которую Китай производит - в отличие от сборки - как правило, относится к нижнему сегменту: сталь, пластмасса и всё, что можно отлить под давлением.

По многим показателям Китай движется назад. Объём производства в обрабатывающей промышленности в процентах от ВВП падает с 2006 года, который, судя по показателям прибыльности компаний, вероятно, был пиком эффективности производства в Китае.

Китай должен был стать неконкурентоспособной страной в обрабатывающей промышленности уже в конце 2000-х годов, поскольку он исчерпал свой прибрежный пул рабочей силы. Вместо этого побережье импортировало не менее 300 миллионов, а скорее всего, и более 400 миллионов рабочих из внутренних районов страны (причина неточных данных заключается в том, что большая часть внутренней миграции в Китае является нелегальной, в гораздо большей степени, чем миграция жителей Центральной Америки в США). Это дало китайской экономике ещё пятнадцать лет, но ценой жёсткого неравенства в доходах и уровнях промышленного развития, как внутри побережья, так и между побережьем и внутренними районами.

Это также делает абсолютно недостижимой цель Китая - ориентированную на внутренний рынок, ориентированную на потребление и изолированную от международного рынка экономику. Мало что из доходов от всего этого китайского экспорта достается рабочим (особенно рабочим из внутренних районов), поэтому мало что можно потратить на потребление.

Сейчас в Китае быстро стареющее население прибрежных районов, которое имеет ограниченные потребительские потребности и, что самое важное, не размножается. Это прибрежное население противостоит кипящему классу мигрантов из внутренних районов, которые живут в полулегальных условиях в тесноте, близкой к трущобам, работают изнурительно и не могут размножаться…

Последовательные волны гиперроста, сконцентрированные в прибрежных зонах, где их может видеть весь мир, заставляют думать, что подъём Китая неизбежен. На самом деле Китай заимствовал свои внутренние регионы и демографию, чтобы достичь того, что, говоря исторически, является очень краткосрочным подъёмом. Никогда не позволяйте никому говорить вам, что китайцы хороши в долгосрочной игре. За 3500 лет китайской истории самый длительный период существования одной из их империй без масштабных территориальных потерь составил семьдесят лет.

Да, китайская рабочая сила стала более квалифицированной, возможно, удвоив или даже утроив эффективность с 2000 года. Но из-за ускоряющегося демографического коллапса в стране стоимость рабочей силы выросла в пятнадцать раз. Большая часть экономического роста страны с начала века происходила за счет гиперфинансирования инвестиций, а не экспорта или потребления.

Это вряд ли делает Китай неактуальным или отсталым; это просто определяет, что Китай может делать, а что нет. Призываю здраво смотреть на вещи, которые лежат на поверхности».

Китай многим в России (да и в мире) представляется индустриальным гигантом. Но весь этот «гигантизм» базируется на технологиях и «мозгах» Запада (включая Южную Корею и Японию). Китай включён в мировую производственную цепочку на самом её конце. Питер Зайхан приводит пример этой китайской зависимости:

«Китай, как мастерская мира, полностью зависит от импорта технологий и компонентов. В таких дорогостоящих секторах, как полупроводники, телефония и аэрокосмическая промышленность, Китай опубликовал национальные планы стать мировым лидером, но он оказался в целом неспособен самостоятельно производить компоненты с высокой добавленной стоимостью, такие как низконанометровые чипы или реактивные двигатели (или, если быть до конца честным, успешно «переиспользовать» чужие продукты).

Товары, в которых, как большинство из нас считает, китайцы доминируют - в собственной электронике, офисном оборудовании и компьютерах, на самом деле имеют более 90% добавленной стоимости за пределами Китая. Для кораблей этот показатель составляет 87%. Для телекоммуникационного оборудования и «внутренностей» большинства электронных гаджетов этот показатель составляет 83%. Даже в таких низкопробных видах работ, как производство бумаги, пластмассы и резины, до половины добавленной стоимости производится в других странах. Как пример: Китай придумал, как сделать шариковую ручку без импортных компонентов, только в 2017 году. Идея о том, что Китай может получить набор чертежей и внезапно собрать из них стелс-бомбардировщик или передовую ракетную систему, смехотворна».

Ну и в целом понятно, почему Китай так держится за глобализм, за рост мировой торговли и особенно за межнациональные институты регулирования – вроде ВТО, МВФ, Всемирный банк, ООН и его ответвления, и т.д. Без международной кооперации весь китайский индустриализм быстро превратится в «тыкву».

Нужен ли китайский опыт реформ России?

Мы уже писали в прошлой статье о том, что курс китайских реформ, которыми у нас принято восторгаться – это почти полное повторение советского НЭПа 1920-х. И сейчас мы фактически можем наблюдать редкий случай воплощения «альтернативной истории» - «что было бы, если бы…» в СССР был не Сталин с его ускоренной индустриализаций, а ещё лет на 50-т сохранилась бы новая экономическая политика (об этом говорил и Ленин – «НЭП мы устанавливаем минимум на 50 лет»). Но не сложилось…

А что сейчас? Можно ли что-то «повторить» и «отмотать» назад? Складывается впечатление, что на самом деле, несмотря на то, что отечественное начальство любит говорить про «китайский опыт», он в современной России не очень-то нужен.

Нет желания копировать китайский опыт даже в КПРФ, которая превратилась сейчас едва ли не в филиал Компартии Китая. Хотя бы потому, что для подражания китайскому опыту реформ надо начинать возносить Бухарина и Рыкова как творцов НЭПа, а про Сталина – забыть, как про человека, заложившего поражение СССР (создавшего неэффективную экономическую систему, приведшую к тому самому поражению нашей Системы). Дядюшка Дэн Сяопин, отец китайских реформ, называл своими учителями Ленина и Бухарина – у Бухарина он лично учился в Москве в 1920-х.

Второе – пожалуй, самое сложное и неосуществимое условие для начала реформ – отказ от милитаризации. Как в СССР в 1920-е сокращали армию в разы и довели при НЭПе расходы на армию до минимальных величин, так и в Китае с начала 1980-х был принят курс держать армию на голодном пайке, перераспределяя от неё ресурсы в экономику (даже сегодня эти расходы – менее 2% ВВП, в 1980-е – менее 1% ВВП). Такое в современной России выглядит немыслимым.

«Так что когда в очередной раз Зюганов или кто из верхушки КПРФ, или Глазьев будет орать про «Давайте реформы, как в Китае! Набиуллина душит! Либералы из правительства душат!», надо отвечать: Конечно! Давайте!» - пишет бывший главный редактор «Русской Планеты» Павел Пряников - Давайте как при Дэн Сяопине тратить на оборону 1% ВВП, или даже как при Си Цзинпине 1,5% ВВП – т.е. 2 трлн руб. вместо нынешних 14 трлн, а высвободившиеся 12 трлн потратим на мост на Лене в Якутске, повысим зарплаты врачам и учёным… Можно не любить, сомневаться в Китае – его есть за что критиковать. Но выбирая между Пиночетом и Си Цзинпинем лично я выберу товарища Си (а другого выбора пока нам не дают)».

*«Крадущийся тигр, затаившийся дракон» (кит. 臥虎藏龍, англ. Crouching Tiger, Hidden Dragon; китайское название является идиоматическим выражением, наиболее точным смысловым переводом которого на русский было бы «Тихий омут» (в тихом омуте черти водятся) — фильм в жанре уся тайваньского кинорежиссёра Энга Ли, снятый в 2000 году и ставший самым кассовым неанглоязычным фильмом в истории американского проката. Премьера состоялась 16 мая 2000 года. Премьера в России — 19 апреля 2001 года.

Подготовил Илья Неведомский

СамолётЪ