Из жизни денег. Яйца дороже 100 рублей. Или как правительство борется с ценами

Топливо, мясо птицы и яйца

Последней по времени стала история с куриным яйцом, которое накануне длинных выходных фактически исчезло из крупной сетевой розницы. А на минувшей неделе вернулось поредевшим ассортиментом и с новыми ценами. К примеру, средняя цена на куриное яйцо в Вологодской области, которая по идее сама себя обеспечивает этим видом сельхозпродукции, уже достигла величины 106 рублей за десяток.

Ранее Минсельхоз разбирался с ценами на мясо птицы. Причём, в самых махровых популистских традициях. 25 октября, когда президент проводил зум с членами правительства, министр сельского хозяйства (сын секретаря Совета безопасности Николая Патрушева) Дмитрий Патрушев вместе с бывшим шефом нынешнего врио губернатора Вологодской области подключился к совещанию из курятника и доложил об успехах своей отрасли. Путин похвалил Патрушева и задал ему вопрос, почему курица в России подорожала на 27%. Патрушев ответил, что способы снизить цены уже найдены. А уже на следующий день Минсельхоз предложил временно запретить экспорт из России мяса птицы.

Это было очень похоже на введённый ранее запрет на экспорт моторного топлива который правительство будет вынужденно отменять на этой неделе. Минфин, пытаясь сократить расходы бюджета, решил с 1 сентября урезать вдвое размер компенсаций (демпфера) нефтяным компаниям за то, что те продают топливо на внутреннем рынке дешевле, чем на экспорт. В условиях высоких мировых цен и резко выросшего из-за потребностей армии внутреннего спроса эти платежи стали непомерными для бюджета: в 2022 году нефтяники получили 2,2 трлн рублей компенсаций — в 3,5 раза больше, чем в 2021-м. Но отменить давно работающее нерыночное регулирование цен оказалось не так просто — решение Минфина привело к тому, что на российском рынке образовался дефицит топлива, а цены взлетели до небес. Чтобы сбить их, правительству пришлось запрещать экспорт топлива и срочно возвращать нефтяным компаниям отобранные компенсации.

В отличие от топливного рынка, экспортный запрет на куриное мясо намного меньше способен повлиять на внутренние цены, а удар по производителям нанесет.

Впрочем, Минсельхозу регулирование рынка через экспортные ограничения явно понравилось. Всего через несколько дней министерство ввело новый запрет — на экспорт твердых сортов пшеницы, используемой при производстве макарон. Это мизерный (100 тысяч тонн в сезон — в 300 раз меньше, чем весь российский экспорт пшеницы) сегмент рынка. Но удобный для того, чтобы отчитаться о борьбе с ростом цен на социально значимый продукт.

Наконец, в начале ноября борьба с высокими ценами докатилась до розничной торговли. Громких соглашений с ритейлерами о контроле над ценами заключать не стали — но сети, ссылаясь на давление Минпромторга и Федеральной антимонопольной службы, теперь действуют сами. 9 ноября «КоммерсантЪ» узнал, что одна из крупнейших в России сетей Auchan разослала поставщикам письма с просьбой не повышать цены до конца года — а в противном случае ритейлер пригрозил пожаловаться регуляторам.

Снижать инфляцию трудно

Тем более с помощью контроля цен и ограничения импорта. Такие меры плохие помощники в борьбе с инфляцией. «Они сработают здесь и сейчас, но дальше могут повлиять на будущий выпуск и инвестиции, сократив предложение и подняв цены в будущем», — поясняет экономист Дмитрий Полевой.

Мало того, инфляция в России плохо поддаётся ограничительным мерам ещё и потому, что она обусловлена спросом, за ростом которого стоит сразу несколько факторов, так или иначе связанных с СВО. В этом ряду и образовавшийся в стране дефицит рабочей силы, который, с одной стороны, ускоряет инфляцию за счёт роста реальных зарплат (на 7,5% в январе—августе), а с другой — ограничивает возможности роста производства, которое могло бы удовлетворить растущий спрос. И быстрый рост расходов бюджета. И мягкая денежная политика ЦБ, который после в марте 2022 года повысил ставку до 20%, но уже к сентябрю 2022 года снизил ее до 7,5%.

Главный инструмент борьбы с инфляцией спроса — денежная политика ЦБ. Сейчас она создает стимулы для того, чтобы разнести спрос во времени: высокие ставки по депозитам мотивируют отложить часть спроса на товары на будущее, когда предложение вырастет и уровень цен придет в равновесие, поясняет экономист Bloomberg Economics Александр Исаков.

Разрушительный эффект для экономики

Надо отдать должное правительству Михаила Мишустина — оно всё ещё далеко от того, чтобы регулировать розничные цены советскими методами. Несмотря на периодические популистские решения, которые попадают в заголовки и вызывают возмущение экспертов, в целом сейчас такие меры применяются даже реже, чем пару лет назад.

Пик его увлечения административным регулированием цен пришелся на конец 2020-го и 2021 год, когда Россия, как и остальные крупные страны, пыталась справиться с ростом цен после триллионного бюджетного стимулирования экономики во время пандемии. Тогда правительство не только вводило экспортные запреты, но и замораживало цены напрямую, заключая соглашения об этом с крупными розничными сетями. «Тогда это действительно помогло стабилизировать цены, но привело к локальным дефицитам», — вспоминает Исаков из Bloomberg.

Продлевать соглашения о заморозке или напрямую регулировать цены другими способами после 2021 года правительство не стало. Сейчас, несмотря на остроту проблемы инфляции и близость грядущих президентских выборов, таких мер правительство не принимает, ограничиваясь кратковременными (запрет на экспорт топлива) или косметическими (запреты на сельскохозяйственный экспорт) мерами.

Но некоторые другие принятые в 2020–2021 году административные меры продолжают действовать — и в этих случаях разрушительный эффект для экономики налицо. В рамках той же самой политики, чтобы остановить рост цен на хлеб, в начале 2021 года правительство ввело постоянную экспортную пошлину на зерно. Спустя два года действия пошлин, весной 2023-го, эксперты уже говорили о том, что зерновая отрасль оказалась в стагнации, не может обновлять парк техники и закупать требуемое количество удобрений.

Это хорошая иллюстрация главного негативного эффекта административных мер борьбы с инфляцией — непредсказуемости деловых условий для предприятий. «Обычно административные меры приводят к изъятию прибыли в периоды высоких доходов, но редко компенсируют недополученную прибыль в тяжелые времена. Это снижает стимулы для инвестиций», — говорит Александр Исаков.

Для России эта проблема усугубляется тем, что у многих компаний «период высоких доходов» после ковидного кризиса так и не наступил из-за СВО и санкций.

В условиях высокой непредсказуемости

Но главная опасность для российской экономики состоит не в том, что власти начнут управлять ею советскими методами. Беда в том, что в нынешней ситуации правительство по определению не может действовать последовательно, поэтому оно одной рукой утверждает бюджет с ростом расходов на 26%, а второй рукой пытается бороться с инфляцией, накладывая на бизнес экспортные ограничения. Проекция геополитических проблем на экономику будет неизбежно её разбалансировать и дальше. Что может вылиться в большой кризис. Другое дело, что накопленный за годы запас прочности делает этот процесс не быстрым и непредсказуемым.

Подготовил Сергей Авдеев
СамолётЪ