Кадуйский потоп.
Курица как дизтопливо. Правительство хочет сбивать цены на продовольствие тем же способом, что и на продукты нефтепереработки
В среду, 25 октября, во время совещания главы государства с министрами в него прямо из курятника включился министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев в сопровождении губернатора Московской области Андрея Воробьева. И когда Владимир Путин, прервав этот «доклад из курятника», поинтересовался, почему курятина с начала года подорожала на 27%, Патрушев ответил, что «экономических причин для роста цен на внутреннем рынке нет».
В тот же день Минсельхоз опубликовал проект «временного запрета на вывоз отдельных видов мяса птицы за пределы территории Российской Федерации сроком на 6 месяцев». И обоснование этого предложения живо напомнило специалистам аргументацию, которой правительство объясняло запрет на экспорт дизтоплива ради сдерживания внутренних цен.
«Текущая ситуация [курс доллара] способствует чрезмерной привлекательности вывоза мяса птицы по сравнению с поставками на внутренний рынок, что создает угрозу продовольственной безопасности», — пишет в своём проекте министерство.
Пока точно не определено, какой именно продукции коснется запрет. Но источники «Коммерсанта» предполагают, что речь идёт о тушках бройлера, составляющих примерно 50 тысяч тонн, или 15%, экспорта курятины на $50 млн в год. Возможно, под запрет попадёт ещё треть (суммарно) экспорта в страны ЕАЭС — куриные окорочка и индейка.
Намерения понятны, но, как полагают эксперты рынка, ожидаемого эффекта они не могут дать в принципе. И не потому, что курица и соляра продукты разной физической природы.
Дело в том, что в отличие от дизтоплива, одинакового для экспорта и внутреннего потребления, экспортная курятина серьёзно отличается от «внутренней»: для зарубежных рынков выпускаются тушки по 0,9–1 кг, спроса на которые в России нет.
«При ограничении экспорта такие позиции можно продавать только на производство дешевого сырья, уйдя из иностранной сетевой розницы», — говорят источники газеты в отрасли.
В первую очередь могут пострадать ГАП «Ресурс» Виктора Наурузова и группа «Черкизово», в сумме экспортировавшие почти четверть миллиона тонн мяса птицы.
Кроме того, рост себестоимости продукции птицеводства обусловлен не только ослаблением рубля, как в нефтянке, но ещё дефицитом рабочей силы и ростом зарплат. На самом деле цены на курятину могли бы быть ещё выше, но пока их сдерживает дешевизна зерна на внутреннем рынке.
Наконец, на экспорт мяса птицы приходится всего 5–7% российского производства, которое держится на уровне 4,8 млн тонн в год. Поэтому ограничения способны дать эффект только в краткосрочной перспективе, а в долгосрочной нужно думать о росте производства и гарантиях инвесторам.
Таким образом ситуация с подорожавшей курятиной является всего лишь частным случаем большой истории современного госрегулирования цен на продукты, всякий раз дающего только краткосрочный и скорее медийный эффект, чем сущностный эффект. И всякий раз в итоге приводит к перекосам ценообразования и опережающему подорожанию альтернативных, а потом и самих «защитных» позиций. Набивший уже всем оскомину пример пресловутой гречки — индикатора общественной озабоченности — хорошо раскрывает механизм работы ограничений: после них социально значимые товары почти всегда дорожают быстрее прочих. Об этом после ограничений 2007–2008 годов, писало даже Минэкономразвития. И то, что в случае с курятиной регулирование цен будет не прямым, а косвенным, сути не меняет. Поэтому главный риск новой инициативы Минсельхоза — её «тиражирование» — распространение на другие виды мяса, например, свинину.
Подготовила Марина Мельникова
СамолётЪ