Аты-баты. Студент и армия едины?

На первый поток записались 108 человек, решивших стать военными запаса, чтобы не идти после вуза на срочную службу в армию — такая вот альтернатива предоставляется сегодня российским юношам.

В общей сложности на обустройство центра и приобретение необходимых техники и оборудования из трёх бюджетов (федерации, региона и МО) было потрачено 115 млн рублей. Причём министерство обороны потратилось меньше всех. Всего в России таких центров 120 в 75 регионах, обучается в низ более 57 тысяч человек. Как говорится, вот и считайте...

Вообще государство сегодня не жалеет денег не только непосредственно на СВО, но и на всё, связанное с подготовкой и воспитанием будущих солдат. В 2024 году на реализацию федерального проекта «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации» планируется направить из бюджета 45,85 млрд рублей. За последние два года расходы на это направление увеличились в разы: в бюджета 2022 года изначально закладывалось 4,9 млрд рублей.

Можно сказать, что речь идёт о фактическом финансировании ещё одной «битвы» — за умы и сердца отечественной молодёжи. С кем собирается в этом случае бороться российское государство, понять не трудно.

В советское время аналогом нынешних «Юнармии», «Движения первых» и «Орлят России» выступала более цельная и чётко выстроенная цепочка «октябрята-пионеры-комсомольцы». Основана она была на коммунистической идеологии с сильной «прививкой» специфического патриотизма, базирующегося на военном «культе победы», который по-настоящему стал формироваться только в позднем СССР времён Леонида Ильича Брежнева — 1964–1982 годы.

Оценивать эффективность такой системы воспитания можно, руководствуясь критерием практики — воспитанная советской системой большая часть бывших молодых довольно легко рассталась, как с прежней идеологией, так и с самим Советским Союзом.

А всё дело в том, что коммунистическая индоктринация в позднем Союзе напоролась не на альтернативную и хорошо закамуфлированную систему ценностей, разделяемую большинством семей, которую можно определить, как «моя хата с краю» или «мещанство». С властями открыто никто не спорил, советские люди умели приспосабливаться и мимикрировать, но на первом месте у них были личные интересы: получать образование, создавать семью, делать карьеру.

В армию тогда шли практически все, даже Никита Михалков. Но военная служба тогда практически не воспринималась, как источник опасности и реальная угроза жизни и здоровью. Даже несмотря на Афганистан, советский военный контингент в котором реально был ограниченным.

Вспоминая себя того времени начала 80-х в армейской форме, я точно знаю, что я и мои товарищи военную службу рассматривали скорее, как некую долгую игру «Зарница» только с настоящим оружием. Несмотря даже на то, что рядом был Западный Берлин, а комбат, разбирая итоги очередной учебной «тревоги» пугал нас базирующимися там американскими морпехами.

Сейчас я гляжу на серьёзные лица череповецких студентов-курсантов и пытаюсь понять, о чём думают они, надев форму на излёте второго года специальной военной операции, которая по интенсивности давно переплюнула прежний «Афган»?

Это дети 35–45-летних россиян с разными идейными установками и жизненным опытом. Среди них есть люди разных взглядов: консервативных, и либеральных, и левых взглядов. Самоцензуру они начали включать только с недавних пор и по конкретным поводам (например, по событиям на Украине), так практически всегда открыто говорили, что думают. Влияние же бабушек с дедушками — минимально, поскольку они существенно чаще, чем в советское время, живут отдельно от внуков.

Вот и получается, что государству сегодня сложнее воздействовать на молодёжь. Во-первых, потому, что молодёжь иная. Проведённый в декабре 2022 года опрос ВЦИОМ показал, что топ-3 жизненных ориентиров российской молодежи на сегодняшний день — это высокий уровень благополучия (58%), желание жить спокойно, работая и заботясь о семье (54%), и — с большим отрывом — возможность приносить пользу своему народу, обществу, активно участвуя в общественной и политической жизни (26%).

Во-вторых, придётся конкурировать с семьей, которая нередко оказывает на детей большее влияние, чем педагог, который к тому же завален отчетностью и привык за свою практику к различным, нередко взаимоисключающим, указаниям сверху.

И тем не менее, на значительную часть молодёжи новые патриотические нарративы власти могут оказать влияние. По двум основным причинам.

Первая заключается в сохраняющемся конформистском характере большинства общества, по поводу которого есть основания полагать, что это большинство примет активно продвигаемую норму — тем более основанную на социально одобряемом патриотизме.

Вторая причина — в свойственной молодости «падкости» на яркую эстетику и ритуалы, свойственные действующим в разных странах патриотическим организациям, а также стремлению проявить лидерские качества, обратить на себя внимание, а то и подготовиться к будущему освоению социальных лифтов.

Понятно, что в обоих случаях это будет особенно касаться детей из небогатых семей, у родителей которых нет ни социального, ни обычного капитала для того, чтобы помочь им продвинуться в жизни. Особенно, если такие семьи идеологически нейтральны. А таких в России очень много.

Детей из таких семей проще отвлечь от соблазнов глобального мира. И, возможно, именно они стоят сейчас на продуваемом осенним ветром плацу ЧГУ. Хотя, может статься, я слишком себя накручиваю, и в эту же шеренгу затесались ещё те, кому просто не хочется идти на военную службу. Впереди ещё годы учёбы, а СВО не может же длиться вечно...

Илья Неведомский
СамолётЪ