«Нехорошая квартира»

 Жила-была обычная советская семья. Мать, отец и двое сыновей. Жили, не тужили – не плохо и не хорошо – как все. Клетчатые рубашки и дачи по выходным, футбол и пиво, веселые праздники, прозаические будни: завод и молоко в обед за вредность.
 В гараже стояла драгоценная пятерка, шестерка или семерка - бардовые «Жигули». Отец и сыновья ее латали, холили и лелеяли – дневали и ночевали в жестяном кооперативном гараже. Масленые руки, чумазые лица, довольные улыбки. Магнитофон «Юность» и первые подпольные записи группы «Кино», Александра Башлачева, классика Бутусова.
 Вот так и жили в двухкомнатной квартирке на улице Ленина. Мать – уставшая и хмурая варила вкусные борщи, компоты, жарила котлеты; убирала, стирала, воспитывала. Улыбалась.
 Отец зарабатывал, поощрял, воспитывал по-мужски будущих мужиков. А те учились и радовались светлому советскому детству, оранжевому солнышку: «Пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я».
 Потом мама ушла из семьи, насовсем. Развод, девичья фамилия – житейская история – трудная бабья доля. Мордюкова и Доронина с экранов телевизоров: «Эх, калинушка красная!» Вызрело.
 Детей оставила с отцом. Тот воспитывал, как умел. Наверное, воспитывал. И покатилось по ухабам под откос радостное советское детство.  А кто виноват? И что делать?
 Гитара и девчонки со двора на улице Ленина, мелкое хулиганство…

 Торжество справедливости! Череповецкая мэрия собрала многочисленных представителей не менее малочисленных СМИ города на суд совести, чтобы господа журналисты посмотрели и осветили выселение человека из квартиры за неуплату, содержание помещения в антисанитарном состоянии, вонь, аморальный образ жизни и помеху соседям.

 

Квартира №0 в доме N по улице Ленина давно находилась под усиленным наблюдением городских муниципальных служб. 29 ноября прошлого года представителями департамента ЖКХ г. Череповца и управляющей копании, обслуживающей дом, было проведено обследование «нехорошей квартиры». Жалобы соседей подтвердились. Жилью поставлен неутешительный диагноз: «В ходе обследования жилого помещения установлено, что занимаемое г-м NN жилое помещение находится в антисанитарном состоянии, захламлено бытовым мусором и грязными вещами. Стены и потолок покрыты копотью, оконные переплеты рассохлись, покоробились, расшатаны в углах, отсутствует остекление, полностью расшатаны дверные полотна и коробки, в ванной комнате отсутствует умывальник и унитаз, квартира заражена насекомыми. В помещении кухни отсутствует мойка, в помещении санузла - умывальник, унитаз; помещение санузла захламлено грязной туалетной бумагой, водоснабжение и освещение отключено. Долг за содержание жилья и коммунальные услуги составляет 37 942, 51 руб.». Квартира требует срочной реанимации.

Но шанс исправиться хозяину все – таки давали. Повторные обследования – 3 и 15 февраля 2012 г. не выявили улучшений. Оказывается, еще 27 декабря 2011, свою проверку данного муниципального жилья проводила Государственная жилищная инспекция Вологодской области в рамках внеплановых мероприятий по государственному контролю в отношении физических лиц. Областные чиновники подтвердили все выявленные городским департаментом ЖКХ факты – квартиру нужно лечить оперативно.
«Лечить! Только лечить! На стол ее!» - бросило клич ЖКХ, и департамент принял меры согласно закону: «В соответствии с частью 1 статьи 91 Жилищного кодекса Российской Федерации, в случае если наниматель и (или) проживающие совместно с ним члены его семьи используют жилое помещение не по назначению, систематически нарушают права и законные интересы соседей или бесхозяйственно обращаются с жилым помещением, допуская его разрушение, наймодатель, обязан предупредить нанимателя и членов его семьи о необходимости устранить нарушения. Если указанные нарушения влекут за собой разрушение жилого помещения, наймодатель также вправе назначить нанимателю и членам его семьи разумный срок для устранения этих нарушений. Если наниматель жилого помещения и (или) проживающие совместно с ним члены его семьи после предупреждения наймодателя не устранят эти нарушения, виновные граждане по требованию наймодателя или других заинтересованных лиц выселяются в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения».

Дорогие читатели, возьмите себе на заметку. А г-н NN выселили из квартиры без предоставления другого жилого помещения по решению суда. «Решением Череповецкого городского суда от 25.05.2012 исковые требования мэрии города удовлетворены» так сказать. А человек? А что человек – он пьяница, опустившийся полу-бомж, лицо его пропитое, он не работает, семьи нет – он – никто. Соседи на него жалуются: запах, зараза всякая, грязь, пакость. У них же дети! А им опасно находиться рядом с грязью, дышать погаными испарениями с нижней квартиры и вообще находиться рядом с асоциальным типом, алкоголиком в последней стадии интоксикации. Даже белье нормально не высушить – все провоняет. Мерзость. Запах проникает в другие квартиры, есть риск заражения разными плохими болезнями: от гепатита Ц. до ВИЧ-инфекции.

По признанию самих представителей департамента ЖКХ и управляющих компаний, несмотря на большие задолженности по квартплате некоторых групп населения (неблагополучных), выселение в Череповце проводят первый раз за несколько лет. Давно такого не было.   Позвали газетчиков, телевидение…
 

 Образцово-показательное выселение. Напоминает прилюдную порку в армии, чтоб другим неповадно было. А кому другим?    Неблагополучным.
 Откуда взялись эти самые неблагополучные?

 Возле узенького, старенького, желтенького подъезда собралась небольшая толпа. Представители мэрии рассказывают про «нехорошую квартиру», расписывая нарушения во всех красках, озабоченные происходящим соседки замучено кивают головами, представители ЖКХ понимающе улыбаются, телевидение снимает, журналисты спрашивают, фотокорреспонденты, толкаясь локтями, щелкают затворами своих камер – вспышка освещает процессию, продвигающуюся вглубь черного дома, судя по доносящемуся запаху, будто в клоаку, странного и пугающего животного. В маленькой двухкомнатной квартирке щиплет глаза от вони: грязь, перегар, гниль и еще что-то такое, о чем и думать не хочется. В комнате, посреди грязи, мусора и пыли сидит небольшой серенький человек. Протиснувшись сквозь спины коллег, я вижу его коричневое, отекшее лицо, испуганный, затуманенный взгляд, остановившийся на одной точке. Словно, загнанный зверек он отвечает на бессмысленные, но сочувствующие вопросы:
- Сколько вам лет?
- Сорок.
- Семья есть?
- Нет.
- А была?
- Нет.

Укор и жалость. Операторы и фотографы округляют глаза, тыкают пальцами в стены, удивляются страшной запущенности, тому, до какой крайности может опуститься человек. Удивляются и боятся. А человечек сидит неподвижно на продавленном диване и все смотрит в стену, и все больше похож он на мышь или крысу, которую застукали в прогрызенной норе за плинтусом.
 Стены черны от копоти – отключили электричество, и свет добывал мужчина доступными способами. Пол, мягко говоря, грязный, мебели нет, вокруг пачканное, полусгнившее тряпье и мусор. На испорченных обоях какие-то древние календари, а между ними плакат с изображением иконы. На потолке в углу, кем-то выведено: «Саня». Дверей нет в петлях, кое-где выбиты стекла, оконные проемы забиты теплыми вещами. Между комнатами висит грязная тряпица – за ней на голом полу матрац – извазюканые бурой субстанцией простыни – спальное место алкоголика.
 На кухне следы былого благополучия – кухонный навесной шкафчик с портретами парикастых дам, современниц Эдиты Станиславовны – шестидесятниц. Древняя плита с обрезанной трубой, остов от раковины – вырванной с мясом сантехники. Белые мешки с мусором на полу.
Когда-то здесь жили люди, и было чисто. И мать готовила котлеты по вечерам, мыла руки в кухонной раковине, ставила соль в белый шкафчик. Гладила ладошкой чистые обои в модный рубчик или цветочек, смотрела в целое окно на играющих ребятишек во дворе.
 Выселить человека невозможно – он не прописан здесь и не имеет права находиться в этой квартире. Жилье оформлено на имя его отца – семидесятилетнего старика, того самого г-на NN, который живет совсем в другом месте.
 Департаменту ЖКХ срочно нужно что-то предпринимать – дело резонансное – соседи активные - ух как жалуются, так и до передачи Малахова не далеко.
 Предполагают мужчину все же из квартиры убрать, жилье продезинфицировать, отремонтировать и сдать новой, приличной семье.
 

 А человек куда же? На улицу, конечно. Человек ли он вообще раз пьяница и неблагополучный? Ответ суров – скорее нет, чем да. Так принято думать.

 Соседей можно и нужно понять. Антисанитарные условия, антисоциальное поведение им кажутся отвратительными и пугающими. Они живут в этом доме, у них есть дети. Помимо того, что объективно некомфортно и противно, так еще страшно за ребят – вдруг чего подхватят?
 К тому же, господин, проживающий в квартире, может легко подпалить ее по пьяной лавочке, а там уже беда – беда. Он водит к себе подозрительные компании, к нему ходят молодые шалаватые алкоголички, даже беременные. «Нехорошая квартира» одним словом – наказание для всего дома на улице Ленина.
 

Откуда берутся такие помещения? Оттуда же откуда и неблагополучные люди.

- Вы давно в этом доме живете?
- Да, всю жизнь.
- Как этот человек жил раньше?
- Да неплохо они жили, - говорит соседка, - У них хорошая семья была: мать, отец, два сына. Потом мать от них ушла. Вроде жили после этого. Отец детьми занимался. А потом не знаю что случилось. Брат этого повесился. А сам он спился. Отец уехал, живет в другом месте. А он вот то здесь, то исчезает надолго. Это еще очистили, обычно у него грязнее. Всегда можно понять, когда он дома - полоска сальная тянется к входной двери от его квартиры. А раньше, хорошая квартира была. Жили как все.

Обыкновенная история.

Саша Добролюбова
«РМ»
14.06.12.
Фото: «РМ»