«Платформа»
Одинокий голос человека. О чём поспорили режиссёр Сокуров и президент Путин?
На самом деле главный разговор, к которому пригласил режиссёр главу государства на заседании Совета по правам человека, так и не состоялся, превратившись практически в скандал. И потом Александр Сокуров говорил: жалеет, что вообще пошёл на эту встречу, по итогам которой его обвинили самое малое в «непрофессионализме».
Какой, к дьяволу, профессионализм, если к разговору приглашаются не политики, но общественники. Или эксперты в тонких культурных материях. Возможно, они не обучены неким чиновным формулам общения, регламентам составлять казённые бумаги или говорить то, что приятно слышать главному лицу. Так это и хорошо. Зато они лучше знают, что на самом деле говорят русские люди — не на собраниях и официальных встречах с начальством, а у себя дома и на улицах, когда это начальство их не слышит. И, самое главное, как уже было сказано, способны начать неприятный, но необходимый разговор.
И в первую очередь, о неблагополучии в главной, «корневой» России.
Неблагополучии, связанном с нарастающей бедностью, напрямую произрастающей из нашего экономического отставания, с культурой, образованием. С тем, наконец, что, как очень точно подметил Сокуров, в стране — полное «отсутствие внятного, систематического, политического диалога людей из разных мест, разного возраста, по разным темам». А власть, как показали события этого года, вместо того чтобы разговаривать с обществом, перевела разговор на язык уголовного преследования.
О многом говорит уже тот факт, что после встречи немедленно прозвучали предложения проверить слова Сокурова, а может, завести на режиссёра уголовное дело.
О неадекватности реакции властей на оппонентов говорил на том же совет СПЧ с президентом адвокат Генри Резник, вспомнивший большие уголовные сроки за брошенные в силовиков пластиковые стаканчики. А в ответ получивший заряд словесной эквилибристики, согласно которой стаканчик в нашей стране обязательно должен превратиться в автомат Калашникова.
Фактически власть предлагает обществу жить по христову завету, в ответ на любые притеснения подставлять вторую щёку. Сама же с удовольствием пользуется самыми свирепыми новеллами завета Ветхого — включая использование пыток, о чём тоже много говорили раздражающемуся от этого президенту на той же встрече с СПЧ.
Говорили самые смелые. Потому что большая часть робких наших общественников-правозащитников из совета при президенте, готовых объяснить и оправдать почти любое действие власти, удовлетворились бы, вероятно, и крошечной «победой» в виде косметических поправок к унизительному и лицемерному «закону об иноагентах»...
В разговоре с Сокуровым президент уцепился за всё ту же «тонкую материю», которая, к примеру, удерживает Чечню в составе России: сделал режиссёру выговор и предложил не трогать вопросы федерального устройства. Хотя буквально накануне встречи Госдума приняла во втором чтении закон о региональной власти, из которого, кажется, вычистили всё последние остатки этого федерализма, включая запрет для главы Татарстана носить звание «президент». Между тем никого из депутатов, похоже, не заботит существование в федеративном государстве республики, которая живет по собственным внутренним законам, формально входя в состав России. Нигде в России параллельно светским законам не действуют религиозные законы. И, пожалуй, нигде в России нет такого субъекта, практически вся экономика которого состоит и федеральных дотаций. И, похоже, никто в российской власти не знает, что с этим делать.
Президент уклонился от предложенного Сокуровым обсуждения «будущей России», скорее всего потому, что его вполне устраивает Россия в том виде, в каком он её создал за последние 20 лет. Россия, где, как при Александре «Освободителе», «возобладала идея, что прогресс вообще опасен и даже разрушителен для государства». Россия, в которой удивительным образом сочетаются черты дореволюционной, царской страны и построенной Сталиным империи. Хотя, в общем-то, если вдуматься, великодержавный русский патриотизм мало отличается от патриотизма сталинского, точно так же основанного на личной преданности вождю.
И сейчас мы имеем дело с третьим изводом такой любви к Родине, которая из последних сил пытается подражать то одной империи, то другой, да ещё пробует вовлекать в свои постимперские «ломки» весь мир.
Надо сказать, получается не очень. Да и то верно — выпадающие из экономической картины мира сырьевые страны, но при этом пытающиеся ставить ультиматумы, выглядят странно. Остаётся только надеяться на время, когда Кремль вынужден будет постепенно отказаться от иллюзии того, что он является важнейшим центром мировой политики, и займётся наконец собственной страной и собственной экономикой.
Вот тогда и разговор, затеянный Александром Сокуровым, вероятно, станет актуальным.
Илья Неведомский
СамолётЪ