Спрос рожать некому. Россияне приготовились к долгой бедности

Сегодня СМИ дружно делятся с читателями «сенсационными» выводами исследования потребительских настроений, выполненного BCG (ранее была известна как Boston Consulting Group) и отечественного холдинга «Ромир».

Выводы не утешительные. Коронавирусный кризис потребления оказался даже глубже ожидаемого: россияне сократили потребление 90% товаров и услуг и твердо намерены уменьшать траты как минимум в ближайшие полгода, причем до пятой части россиян собираются экономить даже на еде (почти на всех продуктах питания, за исключением свежих), а треть — на одежде.

При этом, отмечают в BCG и «Ромире», в России потребители планируют меньше тратить во всех каналах продаж, включая онлайн. Причина — в финансовой нестабильности. К примеру, на доставке еды планируют экономить 34% опрошенных.

Старший аналитик BCS Global Markets Дмитрий Скрябин поясняет, что основной драйвер потребительского спроса — это располагаемые доходы населения, роста которых можно ожидать не раньше второй половины 2021 года. "Это при том, что наш сценарий не самый пессимистичный«,— подчеркивает он. При умеренно оптимистичном сценарии на возврат потребления к докризисному уровню может уйти до трех лет, прогнозирует эксперт. Партнер московского офиса BCG Максим Бахтин советует уцелевшему бизнесу в сфере торговли на фоне низкого спроса фокусироваться на более доходных продуктах, сокращать количество точек, пересматривать графики работы и сокращать скидки.

То, что потребительский пессимизм населения ударит по малому и среднему бизнесу уже очевидно. Это, безусловно, плохо. Но ещё хуже, полагает ведущий эксперт Центра анализа доходов и уровня жизни Института социальной политики НИУ ВШЭ Марина Красильникова, что новый кризис может ударить по негласному социальному контракту, существовавшему до настоящего момента между обществом и государством.

Исследования показывают, отмечает Красильникова, что большая часть населения страны уже давно живет с ощущением непрерывного экономического кризиса. Актуальные его проявления с точки зрения средней российской семьи — это высокая инфляция, низкие заработки и пенсии, невозможность скопить деньги для тех семейных нужд, что выходят за рамки повседневных потребностей, опасения не получить медицинскую помощь в случае необходимости, в целом — неуверенность в завтрашнем дне.

Денежные доходы большинства населения почти полностью исчерпываются двумя источниками — заработной платой и пенсиями. Но, привыкнув к кризису люди, «перестали рассматривать это состояние как временное, преходящее, имеющее конец в обозримом будущем». Экономические трудности россиян стали повседневностью, рамками восприятия и исходной точкой принятия решений и формирования планов на будущее.

К началу кризиса население подошло, успев вжиться в новые нормы потребительского поведения, основанного на стагнации денежных доходов и режиме строгой экономии, преобладании в семейных бюджетах текущих расходов, снижающейся норме сбережений, уменьшившейся доле расходов на рыночные виды услуг. Произошло это ценой многолетнего сокращения платежеспособного спроса. Но именно на этой болевой точке, уверена эксперт, сильнее всего скажутся экономические последствия карантинных мер.

«У российского населения богатый опыт вживания в кризисные экономические условия, но нынешние трудности все же имеют новые черты, — говорит Марина Красильникова. — Режим карантина — это ситуация принудительной коллективной ответственности за масштабы и продолжительности настигших страну бедствий, включая и экономические потери. До сих пор российские граждане очень редко чувствовали себя в силах повлиять на положение дел в обществе, с готовностью перекладывая эту миссию наверх, а государство усиливало свои авторитарные позиции. Насколько эффективным станет нынешний диалог государства и общества — покажет новый кризисный опыт».

Марина Мельникова
СамолётЪ