Вынесем всё. Ломбард как символ социального государства в России

Несколько последних лет (а точнее — почти сразу после «Крымской весны») государство негласно объявило режим мобилизации, усилилось фискальное давление на бизнес и граждан, появились новые прямые и косвенные налоги. Государство объяснило, что так оно готовит всем нам подушку безопасности на «чёрный день».

Одновременно финансами стали накачиваться силовые структуры — армия, ФСБ, Росгвардия, которые начали опробовать свои новые силы военные (в Сирии) и полицейские (разгон граждан с московских бульваров).

И все мы увидели, какое большое у нас государство, с его накопленными ресурсами и возможностью наказывать и карать — внутри страны и за её пределами. А когда Гарант Конституции сперва объявил запуск из накопленной «кубышки» нацпроектов, призванных двинуть страну куда-то далеко вперёд, а потом захотел поменять и саму конституцию, мы приняли это как должное-неизбежное.

Потому что Путин с самого начала декларировал укрепление государственности и патернализм. Ориентируясь на великих предшественников — от Петра I до Иосифа Сталина — он хотел быть/казаться руководителем сильной страны-победительницы, ограничивающими свободы во имя больших целей.

Но тут буквально через два месяца объявили коронавирус: посадили всех по домам и значительную часть народа лишили средств к существованию. За это время президент несколько раз выступал по телевизору, но так и не сказал ничего внятного про то, как отеческое государство, исправно бравшее с нас налоги, поможет пережить лихую годину. Зато вспомнил «половцев с печенегами» и обещал победить вирус.

70 лет назад Иосиф Виссарионович точно так же, вспоминая историю, просил потерпеть до неизбежной победы наших дедушек с бабушками, ошалевших от неожиданности: им обещали, «если завтра война» молниеносную победу на чужой территории, а немец за три месяца дошёл до Москвы.

В начале нынешнего кризиса новый премьер Мишустин также неосторожно пообещал, что у нас есть накопленный ФНБ, благодаря которому страна может, ничего не делая, безбедно прожить несколько лет.

На вторую неделю карантина мэр города Череповца признался: волонтерские центры начали звонить люди, которым «кушать нечего». Лично Вадима Германова поразил случай с внезапно безработным папой, у которого трое детей, который работал у какого-то индивидуального предпринимателя за 500 рублей в день. Сейчас работы нет — папе и детям есть нечего. И таких звонков, говорит мэр, уже по одному-два в день. Поэтому в мэрии собираются формировать продуктовые наборы и развозить по домам. А ещё организовать бесплатное питание для врачей скорой помощи и минигоспиталя.

Средства на оказание адресной помощи готовы выделить крупные предприятия — «Северсталь» и «ФосАгро». Речь идет о сотнях миллионов рублей.

А ещё губернатор пообещал в отдалённой перспективе (к концу лета) запустить общественные работы для безработных.

Вот и оказалось вдруг, что то самое, казавшееся огромным государство, обещавшее защитить, вознаградив за терпение и смирение, оказалось каким-то непропорционально маленьким и неуклюжим. Особенно в том, что касается поддержки граждан, малого и среднего бизнеса, своевременных и разумных антиэпидемических мер — во всём, что касается выживания и здоровья трудовых ресурсов, которым предстоит восстанавливать порушенную экономику. Где обещанный волшебный ФНБ? В народе уже пошёл сильный слух, что его и нет вовсе. Нет, он когда-то был, но уже весь давно роздан своим людям, у которых тоже проблемы, почище наших...

Похоже, у многих из нас теперь одна дорога — в ломбард. Их работу власти сейчас прикрыли из антиэпидемических соображений. Но ломбарды терпеливо ждут своего часа, знают, он наступит уже скоро. Люди поняли, что карантин — это надолго, причём многие из-за остановки бизнеса работодателями в определенных сферах (туризм, ресторанный бизнес, отдых и развлечения и др.) лишились дохода вовсе.

Как сообщил в среду министр труда Антон Котяков, число безработных с начала года выросло на 44 тыс. и составило 735 тыс. человек. При этом банки и микрофинансисты стали относиться к заёмщикам крайне придирчиво. Сужение доступности кредитов и займов на фоне падения доходов населения автоматически приведёт людей в ломбарды, и тут уж властям придется признать необходимость их услуг, а значит, снять даже существующие ограничения.

Так ломбард станет символом социального государства в России, государства, которое так не хочет раскупоривать резервы, заготовленные на «чёрный день», что не объявляет чрезвычайную ситуацию. Хотя «чёрный день» уже наступил. Но пока только для нас — не для Президента Путина, который так не любит, чтобы на него что-то давило, даже если это коронавирусная стихия.

Юрий Антушевич
СамолётЪ