Проверка коронавирусом. Медицинская помощь после эпидемии станет менее доступной

На обложке апрельского номера журнала Time — не политик, не звезда масс-медиа, а главный герой сегодняшнего дня — врач-реаниматолог. Один из тех медиков, которые в условиях жесточайшей пандемии для многих людей во всём мире стали символом, дающим шанс на спасение, на жизнь.

Каждый из врачей — в Китае, Европе, США, России — настоящий герой, достойный самых добрых слов. Чего не скажешь о национальных системах здравоохранения. Не будем сейчас говорить о том, что происходит с медициной в других странах, тех же США, например, захлёбывающихся в эпидемии. Скажем пару слов о нашей, родной медицине, которая подошла к своему главному испытанию, как Красная Армия к началу Великой Отечественной. В том смысле, что оказалась плохо готова к встрече с коронавирусом.

Начать с того, что главенствующей в развитии российской медицины стала концепция медицины как бизнеса, а не как общественного блага. В результате зарабатывание денег, а не сохранения здоровья стало главной целью больниц и врачей. Кто был не согласен, — тех уволили, а рабочие места и лишние койки сократили. Назвав эту операцию оптимизацией.

Всего этого: врачей, медсестёр, санитарок, больничных коек теперь катастрофически не хватает.

Эта модель коммерциализации дополнительно ещё и подчинила медицину и здравоохранение большой Фарме, то есть крупным корпорациям, для которых деньги это главная ценность. Скорее всего, именно поэтому до сих пор нет вакцины от нового вируса, который на самом деле был известен учёным давно. Только у корпораций не было стимулов разрабатывать для него противоядие.

И вот с такой системой, совершенно не рассчитанной на борьбу с эпидемией, а предназначенной для зарабатывания денег на плановом потоке потребителей высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП), страна встретила коронавирус.

Что будет, когда мы выйдем из эпидемии? Ведь известно, что все эпидемии рано или поздно заканчиваются.

Сами медики уверены, что эта эпидемия неизбежно и самым серьёзным образом скажется как на частной, так и на государственной медицине в России.

Для начала возникнут проблемы с финансированием здравоохранения, где медицинские организации получают деньги из фонда ОМС, а сам фонд получает деньги от соцвзносов с зарплат. А поскольку во время пандемии большинство населения сидит дома и не работает — нет ни зарплаты, ни взносов. ЦБ РФ уже подсчитал убытки от месячного карантина в 1,5-2% ВВП (на медицину в 2020-22-м заложены 2,9%). А тут ещё и «простой» медицинских организаций в связи с их принудительным перепрофилированием под приём больных с COVID-19 и с жесткими ограничениями (а где-то и полным запретом) на обычную плановую работу.

Скорее всего это по окончании пандемии приведёт к резкому всплеску «отложенного спроса» на лечение, отягощённого проблемами больных с запущенными случаями и осложнениями из-за отсрочки начала лечения. Вал больных будет очень большим. Настолько, что многие пациенты могут своей очереди на лечение и вовсе не дождаться. Не дожить.

Больные встанут в огромные очереди на фоне убыли тех, кто их должен лечить — медиков: кто-то заболеет, (а кто-то, увы, и умрёт), кто-то плюнет на всё и уволится. Но самое главное — медработники тоже реализуют свой «отложенный спрос» — отправятся в заслуженный отпуск или на учебу, которых они были лишены на время пандемии.

Но вернёмся к деньгам. Их дефицит будет характерен и для лечебных учреждений, и для государства, у которого на многое будет не хватать средств. Например, на квоты ВМП.

Медицинская помощь станет менее доступна даже остро в ней нуждающимся, а время её ожидания возрастёт. И тут уже с уверенностью можно прогнозировать рост смертности и инвалидизации среди населения. В том числе и среди трудоспособного возраста.

Так что сама эпидемия в сравнении с её отдалёнными последствиями может показаться ещё «цветочком».

В России существующую модель здравоохранения внедряли собственные политики, заимствуя её крупными блоками у США и Великобритании, заимствуя некритически, потому что они считают США и Британии идеалом во всём.

Главный вывод нынешней эпидемии, пожалуй, в том, что действующая модель здравоохранения надо кардинально менять. Переводить её на несколько другие принципы, когда приоритетом становятся не деньги на пациенте, а здоровье людей.

Можно ли изменить систему медицины, не сменив внедрявших её политиков? А вот это, наверное, самый главный вопрос...

Илья Неведомский
СамолётЪ