За что боролись, на то и напоролись? Когда низкая инфляция становится симптомом стагнации

Накануне СамолётЪ получил объёмный релиз Северо-Западного ГУ Банка России, содержащий на самом деле одну новость — о снижении годовой инфляции.

Годовая инфляция в Северо-Западном федеральном округе (СЗФО) в августе 2019 года продолжила снижение и составила 4,2% после 4,5% в июле. В целом по России годовая инфляция уменьшилась с 4,6 до 4,3%.

«В августе инфляция замедлилась, в основном, благодаря снижению темпов прироста цен на продовольствие, что связано с расширением предложения овощей и мясной продукции на рынке Северо-Запада. Заметное влияние на инфляцию оказала также сдержанная динамика спроса со стороны жителей округа, что отразилось в ценах на непродовольственные товары и услуги», — прокомментировала ситуацию начальник Северо-Западного ГУ Банка России Ирина Петрова.

Иными словами, сезонный рост аграрного предложения встретился с отощавшими кошельками жителей — результатом стало снижение инфляции. Дальнейшие подробности, касающиеся того, на сколько десятых долей процента продовольственная инфляция выше непродовольственной и как последняя связана с «борщевым набором», не имеют большого значения. Как особо не важны различия между Республикой Коми (самый высокий уровень августовской инфляции — 5,9%) и Вологодской областью (самый низкий инфляционный уровень в СЗФО — 3,4%). Просто потому, что все эти несущественные подробности лежат в русле одной общей тенденции, описываемой, как продолжение снижения доходов населения на фоне уже пугающей общеэкономической стагнации.

И, кстати, глава Минэкономики был очень недоволен тем, что ЦБ «вылез» со своей инфляционной аналитикой раньше Росстата, в большей степени обладающего умением вовремя подобрать нужную цифру. А так получилось, что прогнозы по инфляции Минэкономики и Центрального банка получились разными: 3% роста цен у одного ведомства вместо 4% — у другого.

Правда, в таких расчётах и 1% имеет большое значение — он, например, позволил министерству, не меняя ничего принципиально, обеспечить рост расходов к планам на следующий год на 0,7% при некотором изменении структуры расходов. Крупнейшие бенефициары перераспределения — социальные статьи бюджета, межбюджетные трансферты, расходы на защиту от чрезвычайных ситуаций, исследования и закрытые статьи (читай — финансирование затрат силового блока).

Владимир Путин, на вчерашнем совещании у которого оглашались прогнозы по инфляции, отнесся к ним философски и даже пошутил в адрес ЦБ, который, по словам президента, «в ожидании вот этих 700 млрд руб. (денег на нацпроекты, зависших в казначействе в результате «недостаточно энергичной работы по реализации планов нацпроектов») «немножко подкрутил макроэкономические показатели».

Что касается прогноза Минэкономики о торможении инфляции до 3%, из которых рассчитан бюджет 2020 года (а значит, и индексация основных социальных выплат), то он основан на предположении Максима Орешкина о конце кредитного цикла и резком снижении частного кредитования с 20% в 2019 году до 4% в 2020 году. Формально расчеты Минэкономики удовлетворяют пожеланиям Владимира Путина о повышении доходов населения. В 2020 году в базовом сценарии реальные располагаемые доходы (за вычетом обязательных платежей, то есть после выплат процентов по кредитам и погашения тела долга, в отсутствие возможности их рефинансировать) должны вырасти на 1,5% (впервые после четырех лет снижения и двух лет стагнации). Такой рост доходов, предполагают в министерстве, заставит граждан отказаться от наращивания натурального потребления (0,1% в 2020 году против 0,8% в 2019 году). Правда, почему-то только на год. Зато те же граждане должны вдвое снизить темпы потребления отечественных товаров (с 1,3% в 2019 году до 0,6% в 2020 году) и при этом продолжить устойчивыми темпами (5,3%) увеличивать покупку товаров за рубежом, а также на 1% увеличить потребление услуг.

В эти планы не верят ни специалисты ЦБ, ни независимые экономисты. А особенно им кажется невероятным снижение роста частного кредитования до 4% и пресловутые 3% роста инфляции в 2020 году.

Так, например, глава ЦБ Эльвира Набиуллина ранее прогнозировала, что потребительское кредитование будет расти темпами около 10% в год, ипотека — на 20%.

Александр Данилов из Fitch Ratings полагает, что рост кредитования будет на уровне 15%: «Я ожидаю замедления, торможения не будет» — говорит эксперт. Михаил Хромов из ИЭП им. Егора Гайдара убежден: 3% инфляции «в наших условия соответствует угнетенной экономической динамике». С ним в целом соглашаются Дмитрий Белоусов из ЦМАКП и Алексей Ведев из РАНХиГС: такая инфляция достижима лишь в условиях стагнации при жесткой денежно-кредитной политике ЦБ и фискальной консолидации.

Долгие годы страна боролась со злом инфляции, съедающей доходы населения. Результатом этой борьбы стала стабильно низкая инфляция, которая приобрела новое качество — она стала симптомом хронической экономической стагнации, лишающей население надежды на сколько-нибудь существенный рост доходов в обозримой перспективе.

За что боролись, на то напоролись?

Сергей Михайлов
СамолётЪ