Зураб Нанобашвили: «Стараюсь заниматься искусством»

Прошло уже почти два месяца с того момента, как областной департамент культуры расторг трудовое соглашение с Зурабом Нанобашвили. И, кажется, судьба режиссёра и его бывшего театра уже перестала интересовать вологодскую (и не только вологодскую) публику: нет скандала – нет интереса.

Но нам-то интересно, где находится сейчас и чем занят человек, столько лет отдавший вологодскому театру. Мы связались по телефону с Зурабом Нанобашвили, и он дал Самолёту эксклюзивное интервью.

- Зураб, как живёте, чем, что вас волнует сейчас?

- Меня волнует «Вишневый сад» Чехова, интересная мистерия по старинным фрескам Равеннских соборов, волнует Пиросмани, много чего волнует, но пока, думаю, своими замыслами делиться рано. Вообще о каких-то творческих вещах говорить очень сложно. Много всего разного вокруг.

- Вы упомянули «Вишневый сад», что имели в виду?

- Я имел в виду свой новый спектакль в Таганрогском театре имени А. П. Чехова. Еще рано говорить о спектакле. С удовольствием поговорю с вами в сентябре, перед премьерой. Я боюсь опережать события. Скоро тот продюсерский центр, который меня пригласил в очередной раз в Италию, думаю, выпустит какой-то материал по моему приезду. Поэтому никаких комментариев, пока я к ним не приехал. Там у меня работа должна состояться в конце августа. В Чеховском театре - в середине сентября. Эти работы очень близки. Хорошо, что профессионалы есть вокруг меня, люди, которые понимают, что эта грязь не отразилась на моем профессиональном реноме. Это отразилось на моем здоровье в большей степени. На мне как на человеке, как на физическом существе, а не как на профессионале.

- А как вы сейчас себя чувствуете?

- Я не имею права чувствовать себя плохо, потому что надо работать и заботиться о близких, встречаться с другими артистами, художниками, композиторами. Я же не могу думать, что все вокруг подлецы. Правда?

- Конечно.

- Есть люди, мною выращенные, которые проявили себя так, как проявили. Они остались там, в прошлом. Ну, флаг им в руки! Посмотрим, какие точки, многоточия и восклицательные знаки они поставят в своей творческой жизни. Хотя, знаете, есть такая поговорка: зачем плохо думать о некоторых, если можно о них вообще не думать. Особенного раздражения и гнева во мне нет, есть только такая брезгливость, знаете. До конца сентября постараюсь сделать два, очень разных, своеобразных, и надеюсь, глубоких спектакля. Один - по Чехову, а другой – по мистерии.

- Где вы сейчас географически?

- Я сейчас нахожусь в Таганроге. Отсюда уезжаю в Москву, из Москвы в Болонью, переезжаю в Пезаро, там в конце августа выпускаю премьеру, потом возвращаюсь и здесь начинается Чеховский фестиваль, он открывается моим спектаклем «Вишневый сад». Потом дальше…

- Как погода в Таганроге?

- Прекрасная, как и атмосфера. Ходил в море давеча. Мои друзья организовали парусник, ездил на Павло-Очаковскую косу. Плавал, отдыхал, под парусом ходил, а сейчас репетирую, тружусь, переписываюсь с друзьями, подтягиваю свой итальянский. После этого планирую отправиться в Пермь, потом - в Белоруссию. Есть ещё два больших проекта: один музыкальный, другой - поэтический. Мне просто жаль, что мой театр, пока я путешествую и ставлю 4-5 спектаклей, разрушат. Потому что этот театр, я так понимаю, вообще никому не нужен будет, хотя многие, будут бить себя кулаком в грудь, что он им дорог. Не знаю. Оставил в Вологде начатые ремонтные работы, надеюсь, мой бывший заместитель сделает обновление зрительного зала, потолок поменяет. А так всё пусть будет на совести властей, чиновничьих клерков и горстки горе-артистов, которые не смогли уберечь то, что было у них в руках. Но там осталось большинство порядочных людей, к которым испытываю тёплые нежные чувства и очень жаль, что к их мнению не прислушались те, от которых зависело очень важное решение, что ещё раз доказывает существование грязной интриги вокруг меня.

Но хватит об этом.

Я буду заниматься делом своей жизни - театром, а не околотеатральными интригами. И говоря о вишнёвом саде, мы будем ставить вопрос – что такое вишнёвый сад? Это просто деревья? Или общество, поколения, у которых в руках он высох, а потом был вырублен? Много каких-то таких мыслей.

Я вам благодарен и многим вашим коллегам, и моим коллегам, которые не теряют со мной связь, взаимное уважение. Не могу сказать, что нет боли. Есть, конечно, безусловно. И эта боль надолго. Но мне кажется – время всё ставит на свои места…

Записал Юрий Антушевич

СамолётЪ

25.07.2018