«Сукины дети». Представители коллектива Вологодского драмтеатра вступились за Зураба Нанобашвили

Главный вопрос, который задал бы я, если бы смог сам побывать на мероприятии, можно сформулировать так: почему эти люди не выступили в поддержку Нанобашвили раньше?

Тогда, в самом начале этой истории, когда их молодые коллеги отнесли донос на своего руководителя в департамент культуры?

Отчасти на него ответила актриса Наталья Абашидзе, заявившая, что она и сейчас пришла на встречу со СМИ только потому, что её «накрыло». А «многие не пришли сюда, потому что порядочные и боялись не сдержаться» (здесь и далее цитаты по Gorodvo.ru, С.М.):

«Это даже не раскол, а удар ниже пояса. Нас ославили везде. Какие-то вещи мы не будем поднимать, хотя нам есть, что сказать, есть, в чём признаться. Дома нас лишили. Семья наша разрушена. О заслугах Нанобашвили никто не вспоминает. Труппа в растерянности и с той, и другой стороны. Только Зураб Анзорович может спасти наш театр. Новый режиссер всё равно откатит театр на несколько лет назад».

Ситуация с Нанобашвили и его бывшим театром в чём-то напомнила мне полузабытый нынче кинофильм известного советского актёра и поэта Леонида Филатова «Сукины дети», который был посвящён реальной истории выживания из Театра на Таганке и из СССР Юрия Любимова. Картина рассказывала и о том, как труппа трагически восприняла события и давление на них государства, и о том, чего на самом деле не было — о забастовке артистов, голодовке и угрозе самосожжения. То есть и во времена, которые сегодня можно считать «героическими», не всегда и не все «сукины дети» готовы были идти до конца.

Сегодня история повторяется. Времена изменились, а взаимоотношения власти и художников, к сожалению, остаются практически такими же. За всю советскую историю трудно вспомнить по-настоящему крупного театрального режиссёра, у которого не было бы конфликта с руководством — страны ли, региона, или города. Любимов, Эфрос, Захаров... Даже титан Товстоногов не был исключением.

Сегодня печальная традиция продолжается. И самое печальное, что принесение искусства в жертву политике, или чьим-то амбициям, становится заразным — как чесотка распространяется по порам всего общества.

В мае посетитель Третьяковской галереи Игорь Подпорин ударил столбиком ограждения по защитному стеклу картины, которое, разбившись, повредило полотно: как сообщалось на сайте галереи, холст порван в трех местах, пострадала рама авторской работы. В полиции Подпорин заявил, что перед преступлением выпил водки в буфете галереи, а картину повредил «из-за недостоверности изображенных на полотне исторических фактов» (цитата по ТАСС). Эти слова вандала об исторической недостоверности картины означают, что моральную ответственность за произошедшее несут в том числе и те представители элиты, кто, пользуясь своим положением, способствует распространению «альтернативной истории» в версии, отражающей текущий политический момент.

«Считаю, что эта ситуация грамотно срежиссирована. Нанесен огромный удар по репутации и карьере Зураба Анзоровича. Спектакль „Земля крови“ был готов и явно претендовал на главную премию фестиваля „Голоса истории“. Почему к нам было не прийти представителям департамента культуры и все объяснить?» — это слова ещё одной актрисы драмтеатра Ангелины Ноздриной.

Действительно, почему? Почему замгубернатора не пришёл к актёрам, хотя и обещал? Зато оставил запись в специальной Книге памяти, установленной в связи с уходом из жизни кинорежиссера Станислава Говорухина в приемной регионального отделения ОНФ. И его не смутило, что незадолго до смерти этот «человек-эпоха в российском кинематографе, российской политике» тоже обвинялся чувашской журналисткой в сексуальных домогательствах в обмен на интервью...

Почему в кулуарах ходили ксерокопии официального ответа Следственного комитета о том, что одна из студенток вологодского колледжа, которая обвинила Нанобашвили в домогательствах, была проверена по полиграфе, который не отметил у неё психофизических отклонений, другая была освобождена от проверки по малолетству, а сам режиссёр от проверки отказался. И этот «документ» почему-то считается доказательством вины Зураба Нанобашвили.

Хотя какое доказательство может дать полиграф в расследовании обвинения, предусмотренного ст. 135 УК РФ, где прямо сказано: «Совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста».

То есть в нашем случае, в котором фигурируют две девушки 16 и 18 лет, никакого преступления по сути нет. Без вариантов. Всё остальное должен расставить по местам суд. Обычный российский суд. Которого не было.

Но он был. В исполнении руководства департамента культуры, который уволил режиссёра. Видимо, по принципу: «нет человека, нет проблемы». И в исполнении доблестных СМИ (во всяком случае, самой активной их части), которые сделали Нанобашвили заведомым преступником в глазах общественности.

Вот и на этот раз журналистов, пришедших в театр, интересовали не исповеди актёров, потерявших «дом» и смысл существования, а их рефлексия по поводу скандала и, возможно, новые пикантные его подробности...

Накануне, после сообщения агентства «СеверИнформ» о том, что Зураб Нанобашвили почувствовал себя плохо и госпитализирован в одну из московских клиник, я написал ему, поинтересовался здоровьем.

«Чувствую себя стабильно. Затравили, конечно... Есть план выжить, жить и творить...» — ответил режиссёр.

Сергей Михайлов
СамолётЪ