«Жизнь сама расставляет приоритеты»

Но для начала мы поинтересовались у Виталия Валерьевича тем, как он расставляет приоритеты, столкнувшись с широким пластом вопросов в таких проблемных отраслях, как ЖКХ, строительство и дорожное хозяйство?

— В большей степени приоритеты расставляет сама жизнь, нежели мы сами, и те условия, в которых нам приходится работать. Поскольку сам я пришел из сферы тарифного регулирования, причем не только в энергетике, этот блок вопросов мне знаком. Большего внимания требуют проблемы транспорта, строительства. Очевидно, что сегодня первоочередной блок — тот, который связан с чаяниями и претензиями граждан. Олег Александрович Кувшинников здесь четко определил задачи. В первую очередь, это вопросы строительства, а именно — расселение ветхого жилья. И тот блок вопросов, который связан с вопросами дорожного строительства, причем строительства не федеральных дорог, где сейчас большое оживление, а дорог регионального и местного значения.

— Тема расселения ветхого и аварийного жилья во многом послужила причиной отставки вашего предшественника. На самом деле здесь все так запущено? Возможно ли кардинальное решение проблемы в условиях, когда на глазах в ветхое жилье превращаются многие дома, которые не относились к этой категории?

— Становится все более ветхим и аварийным... На самом деле программа для Вологодской области очень значимая, все ее цифры исчисляются в тысячах, десятках тысяч, в миллиардах единиц. У нас по области нужно расселить более 1100 домов, которые по состоянию на 1 января 2012 года были признаны ветхими и аварийными. Это более 170 тысяч квадратных метров. Программа затрагивает более 10 тыс. человек — свои жилищные условия улучшают целые семьи. Общий объем финансирования программы — почти 6 млрд рублей. В сопоставлении с бюджетом области — грандиозная цифра. Но задачу, имеющую большое социальное значение, надо выполнять. Не секрет, что первый этап программы прошел у нас в области с нарушением сроков. На мой взгляд, этому есть и объективные, и субъективные причины. Сегодня уже можно сказать, что все нарушения, которые имели место, устранены — весь необходимый объем работ реализован. В эксплуатацию введено 25 многоквартирных домов — запущено 30 тыс. кв. метров жилья. Но для кардинального решения проблемы, я уверен, необходимо искать другие подходы и варианты решения. До сих пор мы шли по пути строительства нового жилья. Не всегда это простой и лучший путь — когда на конкурс приходят подрядные организации и пытаются с помощью демпинга получить заказ себе, зачастую от этого страдает качество. И, в конечном итоге, граждане вместо нового жилья получают, как выразились на одном из федеральных каналов «новое ветхое» жилье. Выход для себя мы видим в другом подходе к формированию заказа на выполнение этих работ. Надо поднять уровень ответственности с муниципального уровня на уровень субъекта, который несет всю основную финансовую ответственность и имеет в качестве одного из основных критериев своей оценки расселение ветхого и аварийного жилья. Второй вариант связан с коньюктурой рынка. Сегодня в силу экономических причин спрос упал, упали и цены — можно воспользоваться ситуацией — не строить жилье, а приобрести готовое.

— Кстати, как бы Вы оценили работу регионального Фонда капитального ремонта МКД и его руководителя: не странно ли, что за недостатки реализации программы критикуют и увольняют руководителя ДЖКХ, профильного заместителя губернатора, а человек, непосредственно отвечающий за систему капремонтов региона, остается вне критики?

— Многие федеральные нововведения воспринимаются неоднозначно. Первым этапом изменения взаимоотношений государства и граждан в сфере жилищной политики была приватизация жилья. Была большая надежда, что граждане, ставшие собственниками жилья, будут заботиться о нем должным образом. Этого в полной мере не произошло, до сих пор бытует упование на некоего «дядю», на то, что государство что-то должно. Это не так. Основная часть жилья находится у нас в частной собственности — пускай долевой, но частной. Как показала многолетняя практика, при большом количестве собственников очень сложно найти компромисс по части выполнения работ на доме. Примеров масса. Житель первого этажа скажет, что он не будет платить за ремонт крыши, потому, что его не мочит, или за ремонт лифта, потому что он на нем не ездит. Поэтому, наверное, очевидно, что пока собственники не способны взять на себя ответственность за состояние дома, эту функцию взяло на себя государство. Но создать единую систему, которая будет устраивать всех — очень сложно. Жители старого жилого фонда часто вступают в эту программу с большим удовольствием — понимают, что она коснется их в первую очередь. А жители новых домов вступать не спешат — знают, что в течение определенного периода те деньги, которые они будут платить в фонд ремонта, будут направляться не на их дом, на дома старого фонда. Такое вот «перекрестное субсидирование» между собственниками жилья. В этом нет ничего страшного и принципиально нового — можно вспомнить систему функционирования Пенсионного фонда, когда работающие граждане платят вносы и заботятся о тех, кто уже вышел на пенсию. Программа капитальных ремонтов напрямую касается ветхого и аварийного жилья. У нас очень большой объем старого жилого фонда. В Вологодской области объем домов, построенных до 2000-го года превышает 90%. И получается, что программа капитальных ремонтов призвана не только отремонтировать жилье, но и не допустить его превращения в аварийное. Любая вещь, если ее не ремонтировать, придет в негодность, а своевременный ремонт может продлить ее жизнь на бесконечно долгий срок. Это в полной мере относится и к жилью. Есть разумная критика программы, с которой я абсолютно согласен. Есть проблема с собираемостью взносов. Есть проблема с отсутствием хорошего программного продукта, в котором можно отслеживать работу программы капремонтов, создавать отчетность, мониторить ситуацию и оперативно реагировать на ее изменения. Это все есть. Но, в то же время есть и положительные моменты. Работа фонда стала более прозрачной — это очевидно. Его сайт предполагает уже не только размещение как-то нормативной информации, но и фотоотчетов о проведенных ремонтах — это все можно увидеть наглядно. Другой вопрос, что необходим комплексный подход к решению проблемы капитальных ремонтов. Я уверен и пытаюсь привить свою позицию в том числе и руководству Фонда капитального ремонта. Необходимо привлекать ГЖИ, другие надзорные органы с тем, чтобы по максимуму устранить все недостатки на доме — нужно смотреть на всю систему дома в комплексе. Тогда проблема сдвинется с мертвой точки. Ну и необходимо совершенствовать работу по освещению деятельности фонда, его популяризации. Постараемся в ближайшее время усилить эту работу, сделать главное — чтобы процесс был доступен, прозрачен и понятен для граждан. Мы считаем, надо создать такую ситуацию, чтобы работа оператора была более привлекательной для граждан, нежели попытка формировать на доме отдельный спецсчет.

— Могут помочь доступные кредиты на проведение капитальных ремонтов? Особенно для домов, где объем работ не так велик, а людям хочется выполнить его поскорее...

— С тем размером взносов на капитальный ремонт, которые платятся в Вологодской области, это сделать сложно. Они очень низкие, не знаю, есть ли субъекты, у которых взносы были бы ниже. Это первая проблема. Ее можно будет решить, если этот вопрос с возможностью брать кредиты на ремонты будет решен на федеральном уровне, за счет дотирования ставки по кредитам со стороны государства. За счет же областного бюджета с его дефицитом решить эту проблему сложно. Но мне кажется, вполне реален механизм кредитования ремонтов в тех домах, которые еще не насобирали полностью на весь объем своего ремонта. Но обязательно должен быть механизм — нечто среднее между экспертной и общественной оценкой — формирования очередности проведения работ. Должны быть четкие и абсолютно прозрачные для граждан критерии. Ведь основной вопрос, который волнует людей: почему этот дом ремонтируют, а мой нет, или почему этот подъезд, а не мой ремонтируют? Поэтому очень важно создать механизм прозрачности деятельности фонда в этой части.

— Вопрос вам, как человеку, долгое время занимавшемуся вопросами тарифообразования. Он связан с очередным повышением коммунальных тарифов. Многими такая практика воспринимается, как некий порочный круг, который не улучшает качество коммунальных услуг, а лишь раскручивает порочный круг непрерывного роста цен. Что Вы об этом думаете?

— В рамках тарифного регулирования есть три абсолютно параллельно существующих блока — три направления, которые затем неизбежно сливаются и суммарно влияют на изменение тарифа. Первый блок — чистая экономика, это именно инфляционные процессы. Никто еще не отменял инфляцию ни в одной стране мира. Хотя достаточно часто случаются примеры какого-то разового снижения тарифа. Как, к примеру, у нас в Вологодском районе, где два года назад в большом количестве сельских поселений были существенно снижены тарифы на тепло. Абсолютно реально говорить о каких-то точечных снижениях тарифа, когда происходят процессы оптимизации производства, возможно, укрупнения предприятия. Тем не менее, на инфляционные процессы в экономике в целом повлиять мы не можем. Это общеэкономический принцип, от которого никуда не уйти. Второй блок — это блок федерально значимых тарифов. Сегодня основной удельный вес влияния имеют тарифы, которые принимаются не на уровне Вологодской области, а в Федеральной службе по тарифам. В первую очередь, это цена на газ, во вторую, — стоимость услуг на передачу электрической энергии в федеральной сетевой компании. И эти тарифы, имеющие решающее влияние на все остальные тарифы, никак не зависят от регионов, но растут гораздо быстрее, чем тарифы, которые принимаются на уровне региона. Ну и, наконец, третий блок — регионального значения. Его сегодня можно разделить на две части. Первое — изменение объемов потребления, которое очень больно бьет по системе тарифообразования. Как тогда, когда оно увеличивается, так и когда уменьшается. В обоих случаях тариф растет скачкообразно. И чем большее изменение объема, тем больше тарифный «скачок». Когда объем потребления снижается (это касается, в основном, сельских поселений и районов), то при сохранении всех прежних затрат предприятия у него снижается объем выручки, которая необходима для проведения плановых ремонтов, других работ, необходимых для осуществления деятельности. Денег меньше, а затраты — те же. Так, к примеру, было в Шекснинском районе, когда на базе поселкового водоканала было создано единое для всего района предприятие — объем потребления его услуги снизился на 30% — народ перешел на потребление с использованием приборов учета. Единственный выход из этой ситуации — рост тарифа. Когда же мы говорим об увеличении объемов потребления (прежде всего, это Вологда и Череповец) — здесь очень сильно меняется сама система коммунального хозяйства. Требуются большие средства, чтобы просто довести до населения увеличившийся объем потребляемого ресурса. А содержание системы передачи тепла (сети), например, обходится значительно дороже содержания системы генерации. К сожалению, наш сетевой комплекс устроен так, что рассчитан на определенный объем. Эти две региональные специфики очень сильно влияют на рост тарифа.

— Второй вопрос в продолжение первого: для ресурсоснабжающих организаций тарифы (и их повышение) устанавливаются централизовано и доводятся до населения в качестве директив, не подлежащих обсуждению. А управляющим компаниям приходится убеждать собственников жилья в необходимости того или иного тарифа на техобслуживание жилья. И довольно часто итоговая цифра оказывается ниже экономически обоснованного предела. Нельзя ли утверждать на уровне РЭК хотя бы некие базовые тарифы по основным типам МКД, ниже которых нельзя опускаться?

— В случае с РСО процесс регулирования тарифов затрагивает предприятия-монополисты. Там, где нет возможности создания нормальной системы конкуренции. Система же управляющих компаний — чистой воды бизнес. Каждая УК зарабатывает себе авторитет в процессе управления МКД. Если УК отвечает всем требованиям и чаяниям жителей дома, то, наверное, они будут готовы платить больше. Если к УК у жителей есть претензии, они больше платить не будут. Ставить ли какие-то ориентиры по ценам централизованно? Странно, что этот вопрос звучит по Череповцу — мне казалось там всегда муниципальная власть работала в тесном взаимодействии с управляющими компаниями.

— А вот в Череповце считают, что такое взаимодействие лучше в Вологде, где глава города дает ценовые ориентиры, устанавливая тарифы во всяком случае для муниципального жилого фонда. И частные компании вынуждены этим пользоваться — так или иначе.

— Да, и в Вологде плата за содержание жилья выше. Это связано со спецификой города Вологда — там жилье старее, чем в Череповце. Очень большая доля деревянного жилого фонда, одноэтажных домов. Действительно, власти необходимо находиться в некоем диалоге с УК. Для этого у нас сейчас создаются и ассоциации УК, некие центры, аккумулирующие их мнение и выступающие их представителем в диалоге с местной властью. Я считаю, это правильный подход. И механизм создания некоего «базового» тарифа имеет место быть. Я считаю, что к этому надо стремиться для того, чтобы снять споры и, возможно, исключить некоторую недобросовестность в действиях УК. Договариваться — абсолютно верный подход. Другое дело, что, к сожалению, сегодня этот момент законодательно не урегулирован.

— Как бы вы прокомментировали инициативу группы депутатов Госдумы, предложивших убрать из закона «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности» пункт, который позволяет устанавливать повышенные нормативы для МКД и их собственников, не имеющих приборов учета? Аргумент депутатов — РСО не имеют прозрачной системы учета и расходования дополнительных средств, что способствует злоупотреблениям...

— Я считаю, что повышающие коэффициенты для тех, кто не пользуется приборами учета, отменять не нужно. Объясню, почему. Решение о том, что гражданин должен иметь приборы учета по всем коммунальным ресурсам, было принято очень давно. Тем не менее, граждане не торопятся ставить приборы учета. Но, не имея приборов учета, невозможно создать общую систему баланса потребления той или иной услуги. Значит, невозможно добиться точного прогнозирования и планирования роста тарифов. И попытка государства заставить собственников поставить приборы учета — это ответ на их инертность. Иначе всегда будут споры о том, какой объем воды отпускает тот или иной водоканал. А, когда ситуация (благодаря наличию приборов) становится прозрачной, уже можно создать механизм энергосбережения. Основное энергосбережение создается не в отдельном доме путем замены стеклопакетов или входных дверей, а, в первую очередь, на муниципальных сетях. Когда мы четко знаем, какой у них объем потерь, а не ориентируемся на некую расчетно-нормативную величину. Тогда мы можем диктовать этому предприятию условия по снижению этих потерь. Поэтому повышающие коэффициенты — это продуманный шаг государства, которое вводит штрафные санкции, вынуждающие граждан устанавливать приборы учета. Это примерно, как штрафы за превышение скорости, которые говорят нам: учитесь ездить по спидометру. Другое дело, что собираемые этими штрафами деньги и должны решить проблему установки приборов учета. Собрали деньги за счет штрафов сверх тарифа — потратили на установку приборов учета, другие мероприятия энергосбережения. Когда УК этот вопрос закроет, она будет иметь интерес собирать штрафы с тех, у кого этих приборов учета нет. Здесь все идет от крупного к мелкому: установите сначала общедомовой прибор учета, тогда у жителей не будет вопросов к УК: за что мы платим? Они будут видеть реально тот объем услуги, который дом потребляет.

— Как можно оценить реализацию программы модернизации теплоэнергетики, которая осуществляется в рамках большого соглашения между областью и Газпромом? В Череповце, например, на который приходится львиная доля запланированных инвестиций, эта модернизация никак не может толком начаться — что мешает, на ваш взгляд?

— Я не буду давать оценку работы предприятия. Оценивать качество предоставления услуги предприятием — прерогатива муниципалитета и самих граждан, которые этой услугой пользуются. Никто лучше них этого не знает. Другой вопрос, что для Череповца важна не столько модернизация генерирующих мощностей, которыми город обеспечен с запасом. В Российской Федерации можно еще поискать более оптимальную систему тепловой генерации. Но в Череповце постепенно приходят в аварийное состояние сети. Поэтому инвестиционная программа теплоэнергетики должна быть сконцентрирована именно на замене сетей.

— Может ли помочь решить проблему ускоренной модернизации выполнение еще одной задачи, поставленной перед вами губернатором, — завершение проекта повышения эффективности госуправления в ТЭК?

— В Вологодской области запущен целый блок мероприятий по организационной эффективности всех без исключения исполнительных органов власти. Топливно-энергетический комплекс попал в число «первооткрывателей». Это целый блок мероприятий, направленных, в первую очередь, на оптимизацию принятия управленческих решений. И на оптимизацию затрат, которые несет бюджет области на содержание своего аппарата. Эти мероприятия проводятся не только в Вологодской области. Вчера был подписан указ президента, объединяющий федеральную службу по тарифам и федеральную антимонопольную службу. В этом несомненно прослеживается некая вертикаль власти, которая предполагает усиление контроля за монополистами. Примерно та же идея заложена в оптимизационных процессах власти в Вологодской области. Это, в первую очередь, сращивание принятия управленческих решений не только на уровне тарифного регулирования, но и перспективного развития территорий Вологодской области. Принятие решений по развитию газоснабжения сельских поселений. Это система развития так называемых межпоселковых и внутрипоселковых газопроводов. Это изменение систем водоснабжения. Это, возможно, применение альтернативных вариантов теплоснабжения. Это создание системы, когда уровень принятия того или иного решения (даже в рамках отдельной инвестиционной программы) замыкается не только на уровень регулирования, но и на интересы всей области.

Беседовал Юрий Антушевич
«РМ»

С 1 июля для населения Вологодской области увеличились:

• тарифы на электрическую энергию в среднем на 9,4%, для городского населения они составили 3,83 руб./кВт/ч, сельского — 2,68 руб./кВт/ч;
• розничные цены на природный газ — на 7,5%.
• предельный максимальный уровень тарифов на тепловую энергию — на 9,9%;
• предельный максимальный уровень тарифов в сфере водоснабжения и водоотведения — на 14,9%.