В любом месте лучше вместе

Череповецкая компания в очередной раз умудрилась оказаться причастной к неординарному культурному событию — постановка в Большом как раз тот случай, когда гений Шекспира вошёл в резонанс с мощью таланта Жана-Кристофа Майо, по общему признанию критики, блистательно умеющего пластическими средствами танца рассказывать сказки. В очереди на его постановки стоят ведущие театры мира. Однако Майо сохраняет удивительную верность Балету Монте-Карло, вероятно, в благодарность принцессе Ганноверской Каролине, которая в самом начале профессионального пути постановщика поверила в него и предоставила ему карт-бланш и труппу.

Мировые премьеры более чем трех десятков его спектаклей прошли в Монако, остальным приходилось довольствоваться лишь копиями, созданными для музы хореографа Бернис Коппьетерс.

Но этот театральный сезон выдался для Майо особенным. Вернее, он стал последним в карьере для неповторимой, незаменимой и незабываемой балерины, музы и жены Жана-Кристофа Майо, воплотившей самые главные женские образы его балетов — Бернис Коппьетерс. Большой театр, уже несколько лет обсуждавший с Майо варианты сотрудничества, не упустил этого сложного момента в жизни хореографа: Москва стала тем местом, в котором он решил начать новую жизнь, в которой Коппьетерс дебютировала в роли ассистента постановщика.

Сотрудничество Жана-Кристофа Майо с Большим театром было инициировано художественным руководителем балета Большого театра Сергеем Филиным. В совместных обсуждениях была выбрана пьеса Шекспира «Укрощение строптивой». Партитура балета составлена в основном из фрагментов киномузыки Д.Шостаковича («Гамлет», «Овод», «Одна», «Встречный» и др.). Этот балет создан постановщиком эксклюзивно для Большого театра. И киномузыка Шостаковича, положенная в основу нового балета, была выбрана уже с учетом московской прописки спектакля.

Эх вы, сени, мои сени, сопровождающие первое появление Петруччо, или Вы жертвою пали в борьбе роковой, под которую он ведет свою женушку домой, отмечает критик Анна Галайда , создают мощнейшее остранение: изумление зрительного зала ощущается в эти моменты физически. Но весь спектакль, который напоминает сложенные без единого гвоздя кружевные деревянные конструкции, позволяет предположить, что Майо и добивался этого эффекта.

Сюжет Укрощения строптивой хорош для хореографа тем, что не теряет актуальности: проблему старшинства в выдаче дочерей замуж он игнорирует, зато сложность семейных отношений строптивой Катарины с отцом, сестрой Бьянкой, ее воздыхателями и женихом-мужем не теряет актуальности даже в эпоху победившей эмансипации иначе бы зал не хохотал, когда в финале двухчасового балета мегера-экономка, вдова и Бьянка под эксцентричный фокстрот пытаются напоить чаем своих муженьков, вызывая у них то раздражение, то тоску, в то время как Катарина трогательно протягивает Петруччо ладошки с воображаемым чаем.

В спектакле Майо занято всего 22 танцовщика, поэтому даже в ансамбле каждый на сцене словно под рентгеновским лучом. Но Екатерине Крысановой он подарил не только роскошную партию, но и, возможно, новую судьбу, преодолев первоначальное недоверие хореографа, она представила работу такого масштаба, с которой входят в историю балета.

Работа над новым балетом длилась в общей сложности 12 недель. И, результат не обманул ожиданий.

«Для нас большая честь быть постоянным партнёром Большого театра. И это вклад компании в развитие современного театрального искусства», — скромно заметила по поводу успеха постановки начальник управления по корпоративной социальной ответственности «Северстали» Наталья Поппель.

«РМ»
08.07.2014
Фото: Елена Фетисова / Большой театр

Женская доля

Без профессиональной помощи Бернис Коппьетерс, ставшей талисманом Майо, укрощение новой жизни могло и не состояться. Во всяком случае, оно имело бы совершенно другой вид: знающая хореографа, как никто другой, балерина переводила их совместный язык обитателей параллельной вселенной на лексику обычных балетных залов.