Деньги под напряжением

Юрий Владимирович, в последнее время постоянно идут дискуссии о том, что в энергетике назрела необходимость масштабной реформы. Говорится это по-разному и с разных позиций. Вы в энергетической отрасли работаете более 30 лет. Исходя из вашего собственного опыта — как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию?

Юрий Шульгин: Хотел бы ответить спокойно, позитивно или хотя бы нейтрально. Очень хотел бы — будь к тому хоть малейшая возможность. Однако именно мой богатый практический опыт не позволяет это сделать. Я знаю — и знаю, мне кажется, лучше многих экспертов-теоретиков — техническую часть энергетической сферы, ее экономические особенности и логику развития. Поэтому скажу горькую, но правду.

Если все останется так, как есть сейчас, энергетику мы просто угробим, извините за резкое слово. А с ней и всю экономику страны. Потому что если деньги называют кровью экономики, то энергетика — ее скелет, основа основ. А мы его, получается, сейчас собственными руками ослабляем и разламываем.

А что именно надо, по-вашему, реформировать прежде всего?

Юрий Шульгин: Прежде всего нуждается в пересмотре сам подход к проблемам нашей отрасли. В комплексе, а не по отдельным направлениям. Энергетика сейчас вынуждена существовать и при этом работать (причем все-таки не позволяя себе нарушить свои обязательства перед потребителями!) по странной и для любой другой сферы абсолютно абсурдной логике. Относится это ко всему — и к тарифной политике, и к развитию энергосетей, и к инвестиционным стратегиям, и к взаимоотношениям сетевых компаний и гарантирующих поставщиков (сбытовых компаний, которые непосредственно работают с мелкими и средними потребителями в регионах), и к системе кредитования предприятий энергокомплекса... Практически везде — целый клубок проблем, которые не просто не решаются, а загоняются внутрь. Эта «мина» однажды может очень сильно рвануть. Мало никому не покажется.

Постараюсь пояснить свою позицию, не вдаваясь в тонкости, понятные лишь узким специалистам. Хотя, кстати, в этом тоже беда нашей отрасли: почему-то считается, что ею очень просто «рулить», и вообще можно легко делать деньги из смеси электричества и административного ресурса, ничего не давая взамен. Невольно вспоминаешь пресловутое «советская власть плюс электрификация всей страны». Но времена-то другие! В итоге сложная в техническом и экономическом отношении сфера просто трещит по швам. Добросовестно работающие по законам рынка компании оказываются на грани банкротства, зато теневые деятели и монополисты чувствуют себя вполне уверенно, руководство страны критикует «оборзевших энергетиков», а по платежам за электроэнергию в масштабах страны — многомиллиардная задолженность, муниципальные и государственные предприятия копят долги, а оказавшееся «крайним» население и поставщики энергии при этом вынуждены покрывать чужие расходы. Почему так получается? Давайте попробуем разобраться.

Разобраться пытаемся не только мы. Прошедший год был урожайным на судебные дела и громкие скандалы в энергетической сфере. Так, из-за хронических многомиллиардных долгов больше десяти сбытовых компаний были лишены статуса гарантирующих поставщиков (ГП). ОАО «Российские сети» (бывший холдинг МРСК) обратилось в правительство с просьбой дать ему право участвовать в конкурсах на выбор новых ГП, а также подавать заявки на лишение должников статуса ГП. Однако Министерство энергетики РФ выступило категорически против: соединение двух видов услуг — сбытовой и сетевой деятельности — запрещено по закону. Противостояние сетевиков и ГП продолжается. Чем, по-вашему, кончится эта битва?

Юрий Шульгин: Позволю себе лирическое отступление. Можете ли вы привести исторические примеры войн, которые в итоге создавали позитивный результат и для победителя, и для побежденных? Вы сейчас затрудняетесь с ответом, но такие сражения в истории есть: это торговые войны разных времен и народов. От конкурентной борьбы за качество товара, его количество и оптимальную цену человечество выигрывало всегда. Страны и континенты объединили, как известно, не политики, а Великий шелковый путь.

Одно «но». В данном случае «Россети» предлагают вместо нормальной «конкурентной ссоры» очень и очень «худой мир», или, если точнее — возврат к системе монополизма на рынке электроэнергии, следствием которой могут стать непрозрачные схемы и черные «дыры» в финансировании.

Гарантирующих поставщиков многие сейчас представляют в виде какого-то абсолютного зла, или Черного квадрата Малевича — каждый видит в нем, что хочет, а потом выдает желаемое за действительное. Понятно, почему: именно они выставляют потребителю счет за электроэнергию и поэтому весь гнев тех, кого не устраивают тарифы или качество услуг, направлен на эти компании. Экономика с политикой всегда взаимосвязаны, но ситуацию с гарантирующими поставщиками, на мой взгляд, слишком политизировали. ГП — это всего лишь торговые компании, такие же, как в любой другой отрасли. В конце концов, электроэнергия — пусть необычный, но все же товар. И торговые организации, занимающиеся энергосбытом, присутствуют всегда и в любой стране — хоть при капитализме, хоть при социализме. То, что произведено, должно быть продано. Вопрос — на каких условиях.

И вот тут начинаются странные вещи. Поясню наглядно.

Вот, например, вы подъезжаете к заправке, заливаете полный бак и уезжаете — мол, когда деньги будут, тогда и отдам. Или проделываете такой же фокус в продуктовом магазине. Если же вы продавец в магазине, а ваш покупатель — госчиновник или управдом, то вы можете заранее смириться с тем, что он возьмет все «в кредит», а в итоге платить за него будете вы сами. И если его с работы уволят и должность сократят, денег вам тогда не видать вообще. Абсурд?

Да, представить трудно. Логика явно хромает.

Юрий Шульгин: Между тем в энергетической отрасли действует именно она! Достаточно вспомнить все последние затяжные скандалы, конфликты и судебные тяжбы. Гарантирующий поставщик — торговая организация. Электроэнергия, которую он купил у ее производителя, принадлежит ему и им оплачена. А вот конечный потребитель этой энергией сначала пользуется и лишь потом вносит платеж. На практике срок может растягиваться до бесконечности. Надо также помнить, что средний платеж за электроэнергию по стране — это 350 рублей в месяц. Фактически — как десять литров бензина. Гарантирующего поставщика винят в том, что тарифы завышены. При этом ситуация такова, что за счет установленной для него предельной наценки он вообще по сути не может развиваться: она составляет от 3,5% до максимум 8%. Найдите в обычной торговой сети продавца-альтруиста, который бы ограничился такой «сверхприбылью», забыв о необходимости развивать бизнес, строить новые здания, развивать логистику.

В счете за киловатт-час сбытовые компании имеют от 16 до 21 копейки. Сама же конечная цена на электроэнергию складывается на 37-50% из доли генерирующих предприятий, а 48-60% — тарифы электросетей. Понятно, что самое важное звено — генерация энергии. Сети составляют примерно четверть всей энергетической системы. Причем они участвуют в продаже количества электроэнергии, мощности, хотя столбу и проводу все равно, сколько по нему прошло электричества: его обслуживание будет стоить одинаково вне зависимости от количества и мощности.

Это сейчас абсолютно монопольный сектор с тарифами, установленными на долгий срок с учетом возврата инвестиций. При этом принципа, регулирующего сетевой тариф по системе «затраты плюс», вполне достаточно, чтобы компания надежно и бесперебойно осуществляла энергоснабжение потребителей. Я вообще считаю лучшей системой оценки затрат ту надежную и жесткую, как железобетонный столб, «условную единицу», которая существовала в советское время и позволяла учесть все: и болт, и трансформатор, и счетчик, и расходные материалы.

А так называемый инвестиционный тариф — это по сути деньги, которые у потребителя берут без его согласия и отдают сетевой компании в качестве дополнительной прибыли. Вижу здесь очень серьезную ошибку. В этом отношении руководству «Россетей» (в прошлом — холдинга МРСК) наследство досталось сложное. Такой вакханалии, как в сетях, нет ни в одной другой составляющей энергетики.

А в чем суть «ошибки»?

Юрий Шульгин: В том, на какие цели в итоге направляется сверхприбыль компании. Мы видим, что сетевые компании закладывают в тарифы инвестиционные составляющие. А потом и средства уходят не по целевому назначению: не на обновление мощностей, а на строительство новых — очень часто не востребованных — мощностей, или на покупку дорогих машин, или сотовых телефонов для сотрудников.

Если конкретный алюминиевый завод захочет построить себе новые цеха, он что, должен обращаться к государству с просьбой собрать на это деньги со всех потребителей алюминиевых ложек? Нет. Деньги он найдет сам. Так же и с инвестициями в электросетях: они должны осуществляться не «всем миром», а по заявке потребителя-заказчика — государства, отдельного субъекта РФ, девелопера... Такой заказчик либо обращается к уже действующим энергокомпаниям, либо (если стоимость подключения к имеющимся сетям ему не подходит) — строит собственную генерацию.

Но мелким-то потребителям, которых большинство, такое не под силу. И устаревшую подстанцию модернизировать будет не на что.

Юрий Шульгин: Вообще-то при строительстве завода электроэнергия требуется и на социальные объекты — рабочий поселок, инфраструктуру и т.д. Значит, региональные или муниципальные власти вполне могут взять на себя часть расходов. Именно это и называют «инвестиционной привлекательностью» территории — когда власть уже подготовила площадку для развития бизнеса и, следовательно, притока налогов и создания рабочих мест. А с инвестиционным компонентом тарифа все получается поставленным с ног на голову. Выходит, что потребители своими деньгами капитализируют какую-то одну конкретную компанию. В которой, кроме государства, есть и другие миноритарные акционеры, и им очень удобна ситуация, когда «сколько попросили — столько и дали», благо дают «из общего котла». А пока рост энерготарифов ограничен только платежеспособностью всех потребителей данной территории. Абсурд.

Что же касается модернизации устаревших мощностей, то напомню: в тарифе уже заложены амортизационные отчисления, по ремонту и обновлению. И ни для кого не секрет, что вокруг энергетического сектора существует мощный теневой бизнес — те же строительные компании, которые получают заказы фактически вне конкурса.

Мы сами в свое время предлагали за 450 миллионов построить подстанцию напряжением в 110 кВ на Майской горке в Архангельске. Она могла бы разгрузить весь город, планы эти мы вынашивали 2 года и никак не могли их осуществить. Нам в приватном порядке объясняли: подобный проект стоит один и два миллиарда рублей, ваша «экономия» нам ни к чему. В итоге эту «стодесятку» мы так и не построили. И в результате и в городе, и в поселке — дефицит электроэнергии.

Еще пример — онкологическая больница в Архангельске, строительство которой велось по правительственной программе РФ и обошлось области в 450 миллионов рублей, а за подключение ее к электроснабжению счет сначала выкатили на 650 млн. Под нашим давлением — снизили до 50 млн. Зачем модернизация и прочие инновации, когда есть настолько лакомые куски?

Новому руководству «Россетей» предстоит во многих своих дочерних компаниях жестко навести порядок. Тем более что Счетная палата РФ признала деятельность холдинга неэффективной с финансовой и технологической сторон.

Межрегиональные распределительные сетевые компании (МРСК) вообще должны заниматься исключительно обслуживанием сетей и потребителей, а строительство генерации или сбыт — это уже не их функционал. Ну не может и не должен монтер с пассатижами строить электростанцию. Это задача профессионалов.

Если убрать инвестиционную составляющую из тарифов, как это скажется на стоимости электроэнергии для потребителей?

Юрий Шульгин: Как абсолютно правильно сказал президент РФ Владимир Владимирович Путин, перекрестное субсидирование должно быть ликвидировано без ущерба для потребителя. А это как раз и есть инвестиционная составляющая тарифа.

Если ее ликвидировать в сетевых компаниях, это даст возможность снизить тарифы в некоторых случаях до 30%.

Вообще могу ответственно заявить: тех тарифов, которые есть сейчас, для нашей отрасли вполне достаточно, чтобы развиваться. При одном условии — нужна конкурентная среда, и в первую очередь тендеры на строительство новых мощностей, которые сможет объявлять любой из заказчиков. Заказчик должен иметь возможность выбора между компанией, которая подключит его к сетям качественно и за наиболее выгодную ему цену без монопольных «накруток». Если стоимость постройки новых мощностей будет не «размазана» в общем тарифе, а станет проблемой конкретного заказчика, он своими деньгами сможет распорядиться с максимальной экономией. Я могу привести самый наглядный пример — нашу архангельскую сетевую компанию «Архангельское специализированное энергетическое предприятие» (АСЭП). У нас нет инвестиционной составляющей в тарифе, нам его не дали. Тем не менее мы достаточно успешно выигрываем в конкурентной борьбе и развиваемся дальше.

Раньше это называли «передовым опытом», сейчас в ходу термин «бенчмаркетинг» (от слова «benchmark» — «точка отсчета», эталон для сравнения экономических показателей и бизнес-практики компаний из одного сектора экономики при определении лучших стратегий развития). Что же вам помогает успешно конкурировать даже с очень сильными соперниками на рынке?

Юрий Шульгин: В экономических и производственных вопросах ложная скромность ни к чему. Да, мы существенно опережаем конкурентов. И я готов в рамках бенчмаркетинга создать комиссию из представителей минэнерго, МРСК, общественности и руководства территорий, на которых мы действуем, сравнить показатели нашей компании с отчетами любой другой, действующей в России, и доказать правоту своих выводов с цифрами в руках. Мы объективно находимся в более трудной ситуации, так как работаем на более сложном низком и втором среднем напряжении, берем на баланс бесхозные и брошенные электросети, по принципу опережающих инвестиций проводим масштабную модернизацию. В бесхозных сетях, которые мы взяли на свой баланс, показатель таких потерь доходил до 40%. Для наглядности: если тариф, предположим, три рубля, то рубль двадцать из этих денег — уходит в черную дыру. Так может, на эти условные «рупь двадцать» лучше купить новый трансформатор и переложить сети, чем тратить деньги постоянно и без смысла? Мы так и сделали. За счет привлеченных средств мы вложили в модернизацию полученных нами бесхозных сетей 150 миллионов. Заменили трансформаторы, переложили всю сеть там, где это требовалось. Вложения окупились за год! Показатель потерь мы довели до 5,6%, причем на низком напряжении. Между прочим, у МРСК Северо-Запада потери почти вдвое выше — 11%, а то и больше. Система коммерческого учета электроэнергии охватывает у нас половину потребителей, приборы учета — 92% (меньше 100%, потому что постоянно идет прием на баланс брошенных бесхозных сетей).

Есть и еще одна немаловажная проблема: получение банковских кредитов. Инвестиционная составляющая заложена в тарифы хотя бы потому, что это своего рода «поручительство» перед банком: за счет этих средств сеть сможет гасить кредиты. У вас не было инвестиционного тарифа — как вы обеспечивали необходимые гарантии?

Юрий Шульгин: Это проблема самая загадочная из всех. Мы являемся на протяжении 7 лет надежным заемщиком в таких банках, как ВТБ и Сбербанк. Ни одной просрочки за последние годы. Сейчас эти банки, получив от нас возврат кредитных ресурсов, не выдают нам новых кредитов, аргументируя это мифическими «политическими рисками». Мы успешная стабильная российская компания, долгие годы работающая в регионах. Почему к нам относятся, как к подозрительным иностранцам из офшоров? У нас нет офшоров. Мы добросовестные налогоплательщики.

Мы торгуем электроэнергией в России — на своей Родине, а не торгуем Родиной.

Эти кредиты — оборотные, которые покрывают кассовый разрыв между сроками платежа потребителя и платежами генераторам. И эти сроки установило государство, а кредитуем мы государство и муниципалитеты. Может хоть одна компания в России или в мире существовать без кредитов? Нет! А что, мы — исключение из правил?!

Мы на инвестиции всегда привлекали деньги с прибыли компаний, входящих в группу МРСЭН. Сейчас мы не можем тратить все на инвестиции. И здесь тоже очень наглядным может быть сравнение: прибыль всей МРСК Северо-Запада за 2012 г. по РСБУ — 61,8 млн руб, по МСФО — 360 млн руб. А наша компания, действующая только в Архангельской области и на обслуживании имеющая около 35 тысяч абонентов, добилась прибыли в 65 млн.

Сравнивать цифры вам приходится по не самым приятным поводам. К судам вам не привыкать. В своем активе вы уже имеете решение арбитражного суда о взыскании с МРСК Северо-Запада в пользу МРЭСН более 640 млн рублей как «неосновательного обогащения» в результате применения недействительного тарифа, ранее установленного РЭК. Недавно был подан еще один иск против МРСК Северо-Запада от дочерней компании вашего холдинга — ОАО «Архэнергосбыт», теперь уже на 274-миллионную сумму. Это тоже идущие (в дальней перспективе) на благо человечества торговые войны и конкуренция, о которых мы говорили в начале беседы?

Юрий Шульгин: Нет. Это следствие той ненормальной ситуации, которую мы имеем на сегодняшний день. Если здесь и есть конкуренция, то скорее недобросовестная, с включением самых разнообразных рычагов, в том числе и административного ресурса. В этом плане мы постоянно рискуем вернуться в «лихие 90-е», хотя теперь все-таки на страже интересов бизнеса стоит закон, запрещающий использование силовых структур в споре хозяйствующих субъектов, и мы можем не бояться силового рейдерского захвата, парализующего работу компании. Хотя и у нас было несколько крайне тревожных ситуаций, вплоть до того, что в офис дочерней компании МРСЭН «Вологдаэнергосбыт» врывался вооруженный ОМОН, ломал турникеты, производил обыски. Кстати, должен пояснить, что арбитражный суд присудил нам уже упомянутые 640 миллионов, которые мы так и не получили от МРСК до сих пор. Меня крайне тревожит ситуация, когда вводится в заблуждение МВД — и в итоге происходит подобный визит полиции. Этот случай недавно активно обсуждали СМИ, и вы о нем наверняка тоже знаете. Между тем закон (в частности, Гражданский кодекс РФ и Указ Президента РФ N 596 от 7.05.2012 года) запрещает использовать силовые структуры в хозяйственных спорах, и все это прекрасно знают. Неужели кому-то и такой указ не указ?! В данном конкретном случае, как писали те же СМИ, заявление в УМВД по Вологодской области поступило от «МРСК Северо-Запад».

Пока что мы как гарантирующий поставщик, чтобы защитить своих потребителей от необоснованного роста тарифов, подали иски о выявленной разнице между фактической и заявленной стоимостью потерь электроэнергии МРСК Северо-Запада на сумму около 400 млн рублей. Складывается ситуация, когда сетевая организация получает больше доходов от компенсации потерь в ее сетях в составе конечного тарифа, чем несет расходов по оплате потерь в адрес гарантирующего их поставщика — ОАО «Архэнергосбыт» и ОАО «Вологдаэнергосбыт».

И мы не считаем возможным перекладывать такое финансовое бремя на своих потребителей.

Как вы оцениваете в целом ту ситуацию, которая сложилась с долгами и кредитами на энергетическом рынке?

Юрий Шульгин: Очень непростая ситуация. Когда у тех или иных гарантирующих поставщиков забирают такой статус, что делается с долгами этих компаний? Их перекладывают на действующих ГП, то есть на нас. При этом никто не задумывается об интересах акционеров компаний, в каждой из которых более 2000 человек, у которых, отняв функцию гарантирующего поставщика, отнимают бизнес. И, как следствие, — деньги у миноритарных акционеров, которые они уже никогда не получат. Каков механизм их возврата? Как их защитить?

Бессмысленно и крайне губительно назначать сетевую компанию гарантирующим поставщиком. Необходимо решение наблюдательного совета рынка назначить временную администрацию или внешнего управляющего для финансового оздоровления каждого конкретного гарантирующего поставщика. И внести эти изменения в нормативно-правовые акты и регламент присоединения к торговой системе рынка электроэнергии.

Нужен четкий механизм возмещения утраченных вложений акционеров, процедуры оздоровления компании, погашения ее долгов. Пока что банк, отзывая деньги, вместо того, чтобы перекредитовать должника, полностью разрушает подобное предприятие.

Если нам Сбербанк и ВТБ не дают кредиты — мне что, потребуется брать личное поручительство его возврата у мэра или губернатора? Но даже им банки денег не дают.

Попробуйте взять в каком-либо крупном российском банке оборотный кредит на долгий срок. Нет. Полтора года — и перекредитование в течение 3 месяцев. В итоге мы отдаем банку все, что у нас есть, и съедаем все свои резервы. При этом ряд предприятий по счетам нам не платят, однако являются «неотключаемыми». Почему тогда мы должны идти в банк, брать деньги и платить за услугу, которую сами же оказали таким должникам?

Я считаю, что политика банковского кредитования должна быть изменена в законодательном порядке. Если, к примеру, у предприятия на рознице долг в 3 миллиарда, кредит тоже должен быть не меньше этой суммы. И давайте, наконец, делить ответственность на территории с сетями.

Какую роль и место должны занимать в формировании тарифа генерация и сбыты?

Юрий Шульгин: В генерации решение вопросов стабилизации тарифов и конкурентных отношений еще проще, чем в сетях. Необходимо установить в долгосрочной перспективе такой критерий: расход условного топлива на киловатт выработанной энергии (электричества либо тепла) и привести его с поэтапным снижением для любой тепловой генерации за 10-15 лет к мировым стандартам. Этот же показатель будет являться стимулирующим новое строительство.

У сбытов тоже есть проблемы, но все они связаны исключительно с возможностью сговора и прямого мошенничества групп лиц по части изменения протоколов графиков нагрузок. То есть если у гарантирующего поставщика есть договора «оптимизации», скорее всего, будет фальсифицирована отчетность, но их оптимизацию можно осуществить только при участии менеджеров сетевых компаний.

Это наглядная иллюстрация необратимых последствий, которые с большой долей вероятности возникнут при монополизации сетевыми компаниями конкурентного сектора энергетики — сбыта электроэнергии.

Что необходимо сделать для выхода из этой ситуации?

Юрий Шульгин: Рецепт очень простой. Перечислю основные позиции.

В секторе генерации и сбыта необходима конкурентная среда.

Электрические сети должны существовать как монопольный сектор.

На оптовом рынке требуется введение долгосрочных двусторонних договоров. На розничном рынке первоочередная задача — восстановление платежной дисциплины. А именно — то, что до 1 июля 2013 года субъекты предоставляют ресурсоснабжающим организациям список «неотключаемых» объектов, заверенный подписями руководителей субъектов.

До начала отопительного периода субъект РФ предоставляет ресурсоснабжающей организации гарантию выполнения обязательств «неотключаемых» предприятий, и исполнение этих условий должно являться основным критерием готовности территорий к отопительному сезону.

Штраф неплательщикам должен быть установлен в размере долга, и пени — 2 ставки ЦБ РФ на усмотрение ресурсоснабжающей организации. Никакой инвестиционной составляющей в тарифе быть не должно — только опережающие инвестиции на рыночных условиях. Структуру тарифа нужно сделать следующей: 55% — генерирующие компании, 35% — электрические сети, 10% — гарантирующие поставщики.

В данной структуре тарифа должны кредитоваться только гарантирующие поставщики со ставкой кредитования — ставка рефинансирования ЦБРФ.

Россия имеет сейчас уникальную возможность — сделать энергетику, а за ней и всю экономику лучше, чем у всех. И первые лица страны, и простые граждане России — все мы этого хотим и добьемся.

Александр Четвериков
«РМ»
29.05.2013
Фото: «Российская газета»