«Человек на своём месте».
И немедленно выпил… Откуда пошла русская традиция пития, и как её можно преодолеть в застолье
На последнем XXVI Всемирном Русском народном соборе Святейший Патриарх Кирилл выступил с речью, в которой назвал две беды, угрожающие русскому народу: засилье мигрантов, размывающих, по мнению Патриарха, православную идентичность русского народа (притом, что к православным, по разным оценкам, себя причисляют от 65 до 75% россиян, религиозными людьми в традиционном или церковном понимании являются не более 4–8 % населения страны), и алкоголизм.
Рассуждая о последнем, глава РПЦ, гневно отверг представление о якобы исторических корнях пьянства на Руси — во всём, конечно же, виноваты происки алчных коммерсов, целенаправленно спаивающих россиян. Соответственно, всяческой поддержки церкви, по мнению Кирилла, заслуживают любые меры по ограничению продажи спиртного, соответствующие инициативы сейчас оформляются в виде законов в некоторых регионах страны. Патриарх, которому некогда приходилось окормлять православных в недружественной ныне Финляндии, добрым словом вспомнил опыт властей этой страны, довольно строго ограничивавших продажу алкоголя — и ценой, и административным режимом.
И ведь финны всё-таки пили горькую. На памяти «пьяные» поезда и автобусы, отправлявшиеся на выходные из Финляндии в алкогольно «свободный» Ленинград. А у автора этих строк перед глазами до сих пор стоит пустая затихшая улица города Котка в пятницу вечером, по которой на «автопилоте» идёт пьяный вусмерть пьяный финн, потом долго не может попасть ключом в скважину двери своего дома и, наконец, совершенно, вваливается в открывшуюся спасительную темноту проёма...
Странный, полный противоречий доклад церковного иерарха вряд ли сможет кого-то сильно впечатлить, кроме правительственных чиновников и губернаторов.
Гораздо более познавательным в этом смысле (в смысле борьбы с пьянством) кажутся соображения другого авторитетного человека — патриарха отечественной социологии Игоря Бестужева-Лады.
Откуда у русских взялась привычка пить водку стаканами
У него, кстати, есть версия, откуда в России появилась практика «пить водку стаканами», отчего у нас развился особый тип алкоголизма — быстрого опьянения и последующей агрессии. При том, что, как он указывает в своих работах 1980-х, в той же Франции алкоголиков больше — «во Франции — 5 млн алкоголиков на 50 млн населения, и каждый из них — отнюдь не подарок. Но это — не столь буйные алкоголики, как наши туземные». И дело не только в том, что французы пьют в основном вино.
«Это не могло объясняться экономическими причинами (в Финляндии и России разная экономика, а пьют одинаково), — пишет Бестужев-Лада. Не могло объясняться и расовыми причинами (финны и венгры — одного племени, а пьют различно). Кроме того, те же финны и русские, эмигрировав, скажем, в США, минимум во втором поколении, если не в первом, пьют не как финны и русские, а как все американцы. Значит, дело в социальных особенностях. Рассмотрим их внимательнее.
На просторах Северо-Восточной Европы невозможно было развить ресторанную культуру Средиземноморья. Люди жили, в основном, хуторами или малыми деревнями по полдюжине изб в каждой (правда, в каждой избе размещалось до полутора-двух десятков людей, из них половина — дети). К тому же почти ни у кого не было денег: сплошное рабство. К тому же от деревни до деревни — многие версты плюс сплошное бездорожье, плюс морозы под 40 градусов. А выпить хочется. И мои предки нашли гениальное решение проблемы, чему я самолично был свидетелем в детстве, поскольку многовековые питейные традиции сохранились в моём родном селе до начала 1930 х, пока их не уничтожила «коллективизация сельского хозяйства» и последующая урбанизация.
Потребление спиртного приурочивалось только к ритуалам свадьбы, похорон, церковных праздников и т.п. Застолье собиралось обычно в одной избе, куда приглашалось много гостей из соседних изб и даже из соседних деревень. «Посадочных мест» — максимум два три десятка, а приглашённых — в несколько раз больше. Как быть? Сначала сажали за стол «патриархов» — глав патриархальных семейств (после 30-35 лет завершивших свой детопроизводный цикл: их жёны к тому времени становились бабушками и в большинстве своем теряли способность рожать после пятых или десятых родов). На их долю приходилась львиная доля спиртного. Но особенно засиживаться за столом было нельзя: своей очереди ждали другие. Поэтому оставалось выпить залпом большую чарку крепкого спиртного, быстро заесть выпитое, повторить эту процедуру ещё один-два раза и отойти поболтать в стороне, освободив место следующему.
Следующими были «матриархи» — почтенные матери семейств. И только потом наступал черёд молодежи, на долю которой обычно оставались жалкие, символичные остатки спиртного, причем «добрачная» публика напрочь исключалась из этой процедуры.
Так минимизировалось алкогольное зло. При массовом переходе от традиционного сельского к современному городскому образу жизни вековые ритуалы исчезли, а связанные с ними стереотипы потребления алкоголя остались. Вот почему русский человек считает элементарным качеством настоящего мужчины опрокинуть в себя залпом стакан любого спиртного — от крепчайшего спирта до тёплого шампанского, затем, если возможно, повторить эту процедуру второй и третий раз.
При массовом распространении подобного стереотипа практически на каждодневное потребление крепкого алкоголя последствия оказались сходными с эпидемией чумы или холеры. Стакан (0,2 литра) 40 градусной водки делает почти каждого человека явно сумасшедшим — нередко просто буйно помешанным — на срок 2-4 часа. А два три стакана — тем более. Теперь представьте себе, что должно произойти, если стакан водки принимает рабочий за станком, шофёр за рулем, профессор на кафедре и даже министр на совещании. А это — в порядке вещей у десятков миллионов советских людей каждый день«.
«Примерный план идеального выпивания»
У того же Бестужева-Лады можно найти и годные практические рецепты употребления горячительных напитков, которые, как представляется, могут быть полезными и за новогодним праздничным столом.
Здесь надо заметить, что Игорь Бестужев-Лада ещё в 1970-е начал бить в набат — рассылать в руководство страны доклады, что население СССР быстро спивается. Но в отличие от сторонников радикального трезвенничества — вроде учёного Углова — он не предлагал полностью запретить или резко ограничить алкоголь (как позднее произошло с алкогольной реформой Горбачёва). Бестужев-Лада считал, что главная беда СССР — водка, а также способы её потребления, принятые в то время — стаканами и с минимумом закуски, что приводило к очень быстрому опьянению и затем — к разным видам девиаций. Он предлагал европейские виды потребления алкоголя, и в начале 1980-х Бестужев-Лада даже составил «примерный план идеального выпивания» (из записки в ЦК КПСС). Вот он:
«Представляет интерес многотысячелетний опыт средиземноморской алкогольной цивилизации, выявивший оптимальные дозы приёма алкоголя по семи его конструктивным функциям:
— Пиво и некоторые сорта сухого вина для обострения наслаждения при утолении жажды (разжигаемой, если надо, разными соленьями). Потреблять пиво и сухое вино маленькими глотками на протяжении часа полутора дозами 0,5 л. на мужчину и 0,3 л. на женщину.
— Коктейль для оживления длительной беседы (маленькими глотками 20-40 г. на протяжении одного двух часов).
— Аперитив для обострения аппетита перед едой (15 г. залпом).
— Столовое вино для запивания еды за обедом и ужином (150-200 г.). При любых тостах бокал только пригубливается.
— Десертное вино для запивания фруктов (включая шампанское). Та же доза (до 200 г.) и та же процедура при тостах.
— Водка, коньяк или ликёр по выбору (только одно что нибудь!) для оживления беседы на сытый желудок за чаем после обеда или ужина. Доза — 15–20 г. маленькими глотками на полчаса час. Для крупных мужчин — две дозы.
— Лечебное вино (кагор выздоравливающему, водка с перцем озябшему и т.п.). Доза для вина — 100–150 г, водка 30–50 г. Вино — мелкими глотками, водку — залпом.
Главное, перечисленные процедуры позволяют полностью получать всё, что вы ожидаете от алкоголя, но в десятки раз дешевле и без тех ужасающих последствий, когда дозы удесятеряются, а похмелье — ужасающе».
Будем же здоровы!
Сергей Михайлов
СамолётЪ