«Милые бранятся…» «Семейный» конфликт основателей Wildberries превращается в боевые действия

В информационном пространстве существует несколько версий конфликта жены и мужа Бакальчуков, связанного с появившимся в июне этого года известием о планах Wildberries и оператора наружной рекламы Russ объединиться «с целью создания цифровой торговой платформы».

После обнародования информации о таком объединении, якобы санкционированном самим президентом страны, Татьяна Бакальчук заявила о разводе, а «не о рейдерском захвате» её компании и о том, что «с самого начала всё было согласовано» с её мужем, который лично присутствовал на презентации новой структуры объединенной компании.

Владислав Бакальчук практически одновременно с этим заявлением встретился с главой Чечни Рамзаном Кадыровым, который после встречи рассказал, что у Владислава возникли «серьезные проблемы как внутри семьи, так и с основанным семейным бизнесом». Бакальчук утверждал, что его жена «связалась с непонятной компанией, которая под видом объединения отжимает бизнес».

30 июля Татьяна Бакальчук сообщила, что «официально подала исковое заявление в суд о расторжении брака с Владиславом». Она также рассказала, что у ее мужа один процент акций Wildberries и он не принимает участия в управлении компанией.

На эти слова Владислав Бакальчук ответил фразой: «с Татьяной поступят так же».

Легенда о Золушке

Легенда о том, как школьная учительница английского сделала сама свой бизнес с нуля и стала богатейшей женщиной страны (богаче только вдова экс-мэра Москвы Юрия Лужкова Елена Батурина), выглядит красиво (ещё бы, она создавалась профессиональными пиарщикакми). Но ей не хватает нескольких важных деталей.

А именно — до создания Wildberries, точнее до того, как Татьяна Бакальчук приняла решение открыть своё дело, её муж Владислав уже был успешным бизнесменом: сперва торговал компьютерами, а затем на паях с коллегой основал компанию — интернет-провайдера. Через пять лет после старта провайдер UTech обслуживал около 15 тысяч домохозяйств. Выручка за 2006 год составила почти 30 млн рублей, прибыль — 1,2 млн. Не ахти, какие деньги, конечно, но всё-таки. Однако в конце 2006 года компаньоны продают бизнес. Сетевые источники полагают, что Бакальчук мог выручить от $3–5 млн.

Похоже, эти деньги и стали стартовым капиталом нового бизнеса семьи, который начинался с перепродажи одежды и обуви из немецких каталогов.

Вокруг бизнеса Бакальчуков стали группироваться родственники Татьяны по «корейской» линии. Например, сестра Татьяны Бакальчук Марина Андреева (Ким). Марина Ким (Андреева) указывает в соцсетях другую родственницу — Альбину Цой, которая приходится сестрой Юрию Цою, племяннику вице-президента «Роснефти» Сергея Цоя, который в прошлом возглавлял пресс-службу Юрия Лужкова.

Жену Цоя Анну Ким, известную под творческим псевдонимом Анита Цой, журналисты называют «другом семьи главы „Роснефти“ Игоря Сечина».

Так, через «несколько рукопожатий» (привет режиссёру Бекмамбетову) Бакальчуки оказались связаны сразу с несколькими «сильными мира сего». При этом в Wildberries говорят, что Сергей Цой и Анна Ким не участвовали в развитии компании...

За счёт чего ещё так стремительно вырос бизнес Бакальчуков? Участники рынка называют несколько факторов, среди которых: благоприятная коньюнктура рынка, своевременные и немалые инвестиции, большое количество пунктов выдачи заказов. Наконец, за счёт «задорной наглости в отношениях с поставщиками» — именно за их счёт Wildberries реализовывала свою систему бесплатной доставки и систему скидок...

Собственность как импровизация

Аналитики полагают, что было бы слишком наивно сводить корпоративный конфликт в Wildberries к простой формуле «жена связалась с непонятными людьми и ушла из дома», предложенной Владиславом Бакальчуком. Слишком много фигур, не имеющих отношения к частной жизни семейной пары, проявило себя в этой истории, включая, конечно, главного ньюсмейкера — Рамзана Кадырова.

Скорее имеет смысл говорить о другом — о том, что когда российские компании достигают определённых границ роста, у них появляется потребность в фигурах поддержки — сильных, но непубличных. При этом владение активами остается условным и в случае конфликта между собственниками — официальными или теневыми — последнее слово принадлежит государству, считает социолог Алексей Фирсов.

В этом смысле российские «бизнес-разводы» резко контрастируют с западными. Истории разводов Сергея Брина в 2022 году, Билла Гейтса в 2021-м, Джеффа Безоса в 2019-м стали интересными публичными пьесами, порою достойными экранизации, но выполненными в строгих канонах жанра. «В их сюжетах может хватать подводных камней, но на сцене все будет выдержано в формальных рамках: позиции выверены, адвокаты прочно держат контроль, тестируются аргументы будущих процессов», — пишет Фирсов.

В России же, как показывает история Бакальчуков, в таких ситуациях царит стихия спонтанности, непредсказуемости, появления новых неожиданных сущностей, включая поножовщику и перестрелки.

Как полагает автор Forbes, всё это — следствие раннего формирования и высокой концентрации собственности. На определенной стадии некоторые компании достигают границы роста, за которой нужны сильные фигуры поддержки: им, этим фигурам, публичность противопоказана. Кроме того, здесь проявляется определенный культурный код, в котором владение условно и финальную его верификацию всегда будет проводить власть.

Ещё две версии

В медиапространстве живёт ещё несколько версий причин конфликта между Бакальчуками. По одной из них, Татьяна Бакальчук опасалась сложностей с силовыми и надзорными органами из-за пожара на складе Wildberries под Петербургом в январе 2024 года. Представители Russ якобы помогли решить проблему «на самом высоком уровне в обмен на долю в бизнесе».

По другой версии, Бакальчук «влюбилась, и ее любовь имеет отношения к Russ». Некоторые медиаресурсы писали, что Бакальчук приняла решение о слиянии Wildberries с оператором наружной рекламы Russ Outdoor под влиянием романа с исполнительным директором компании Робертом Мирзояном...

А вам какая версия больше нравится?

Марина Мельникова
СамолётЪ