Полёт Чеболя. Что будет с «Северсталью», которая в следующем году отметит своё 70-летие?

Она уже меняется. И в общем менялась постоянно, с того момента, как «зерно» компании и её главный актив — Череповецкий металлургический комбинат (ЧерМК) перешёл под контроль Алексея Мордашова.

«Люди гибнут за Миттал»

В истории «Северстали» был период внутрироссийской экспансии, когда скупалось «всё, что плохо лежит»: угольные шахты, автозаводы, деревообрабатывающие предприятия... Потом из этого вырастали отдельные бизнесы, которые сегодня уже не имеют ничего общего с прежним владельцем.

Следующим этапом стала транснациональная экспансия, со скупкой металлургических, метизных и прочих в разных странах и на разных континентах. Пиком этого процесса стала бизнес-война между Мордашовым и Лакшми Митталом за право владения крупнейшей европейской металлургической компанией Arcelor. Мордашов был первым (и единственным) из владельцев российских металлургических компаний, кто вышел на такой глобальный уровень. Он был готов пожертвовать «Северсталью» ради контроля над «Арселором» (готовящееся соглашение предусматривало обмен 87,5% акций «Северстали» на 38,5% акций Arcelor — второй по величине металлургической компании мира после Mittal Steel).

В мае 2006 года Алексей Мордашов говорил: «Я планирую в течение всей жизни оставаться акционером Arcelor... Наш пример показывает, что все возможно. Да и одной Arcelor мировая металлургия не исчерпывается. Я думаю, что сделка является шагом вперед для всего российского бизнеса. Никогда до этого российская компания такого масштаба не становилась частью глобальной компании, лидирующей в своем секторе в мире, с получением российскими акционерами доминирования в этой компании. Никогда еще суммы сделки не были такими большими».

Это реально был большой российский бизнес-успех. Не случайно инициативу Мордашова тогда активно поддерживал Владимир Путин, у которого шёл второй президентский срок.

Но в итоге в борьбе за Arcelor победил более расторопный, настырный и просто лучше известный западным акционерам Лакшми Миттал. Последним шансом Мордашова было объединение усилий с Романом Абрамовичем, которого в качестве партнёра Мордашову предложили в Кремле. Но Алексей Александрович, как утверждали осведомлённые источники, испугался возможных проблем при определении долей в будущей суперкомпании, в отношениях с новыми партнерами, у которых мог возникнуть соблазн «съесть его в итоге».

В итоге Мордашову пришлось не только отказаться от «Арселора», постепенно он продал все свои зарубежные активы. И оказался в итоге прав, потому что Владимир Путин, возможно, уже в 2006–2007 годах пришёл к выводу, что с «западными партнёрами» надо соперничать не в «бизнес-среде», в иной области...

Металлургический «бутик»

Придя в себя после потрясения, Мордашов стал развивать новую идею — создания эксклюзивно-эффективного металлургического «бутика», способного производить очень качественную, высокомаржинальную продукцию под потребности каждого конкретного заказчика. Потом к производству добавились ещё и «консультационные услуги» по поводу того, как и где лучше применять череповецкую сталь, понимаемые всё более широко и распространяемые довольно далеко — вплоть до вхождения в бизнес партнёра.

«Известные события» после 2022 года отрезали «Северсталь» от западных рынков и заставили суетиться внутри России, где не чужой российскому государству компании помогли три новых «кита» отечественной экономики: стройка, импортозамещение и госзаказ.

И вот сейчас к Дню Металлурга «Северсталь» гордо рапортует о стопроцентной загрузке производственных мощностей и больших инвестициях в их, мощностей модернизацию, составляющих едва ли не большую часть всего инвестиционного плана Вологодской области.

В следующем году «Северсталь», основанная в СССР в 1955 году, отметит своё 70-летие. Куда дальше поплывёт этот «бизнес-корабль» ведомый «капитаном бизнеса» Алексеем Мордашовым.

Смена власти в регионе, произошедшая в прошлом году и продолжившаяся в нынешнем, наглядно продемонстрировала, что как минимум политическое влияние Мордашова и его команды будет сильно ограничено (и, вероятно, то же самое ожидает и других представителей крупного частного бизнеса).

Полёт Чеболя

Но, конечно, не региональная власть будет определять экономический вектор развития такого крупного бизнес-игрока, как «Северсталь». Это функция более высокого — федерального уровня. О том, в каком направлении будут стимулировать или настоятельно просить развиваться «Северсталь», можно пока только гадать. Одну из «подсказок» на днях дал Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). По мнению руководителя направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов этого авторитетного учреждения, а «по совместительству» и родного брата нового министра обороны Дмитрия Белоусова, самой востребованной сегодня тенденцией в России становится тренд на чеболизацию экономики — объединение в одной крупной бизнес-структуре финансовых, торговых и промышленных активов.

Об этом же ранее заявлял и первый замглавы Минпромторга Василий Осьмаков.

Термином «чеболь» принято обозначать торгово-промышленные многоотраслевые конгломераты в Южной Корее. К крупнейшим чеболям этой страны относятся, в частности, Samsung, LG, Lotte и Hyundai. Ключевые особенности чеболей — сосредоточение власти в руках семейных кланов, объединение в одной структуре множества разнопрофильных бизнесов и получение масштабной господдержки. Во многом они являются аналогами крупнейших финансовых и промышленных предприятий Японии — «дзайбацу». В иероглифическом написании слова «чеболь» и «дзайбацу» совпадают и означают одно и то же — «богатая семья».

Появление «чеболей» в Южной Кореи после гражданской войны было вызвано необходимостью поднять аграрную страну из разрухи и придать ей толчок для инновационного развития, прежде всего, экспорта.

Развитие это достигалось за счёт инвестиций в инфраструктуру, а также предоставления льготных госкредитов и налоговых преференций чеболям как локомотивам технологических изменений в обмен на жёсткий государственный контроль развития бизнеса.

В результате мир получил «корейское чудо», а страна славу одного из крупнейших в мире производителей качественных автомобилей, морских судов, электроники и бытовой техники.

Почему бы нет?

В условиях жёстких западных санкций в России более чем остро встала проблема промышленного и технологического развития. Достижение новых национальных целей страны на перспективу до 2036 года — роста доли отечественных высокотехнологичных товаров и услуг, увеличения индекса производства в обрабатывающей промышленности, технологической и промышленной кооперации в существующей экономической парадигме, где банки существуют отдельно, промышленность — отдельно, скорее всего, будет делом не то, чтобы безнадёжным, но очень непростым.

Естественно, поэтому, что государство задумывается о создании специальных «агентов изменений», способных концентрировать у себя и капитал, и производственные возможности, и научно-технический потенциал.

В качестве первых кандидатов на такие роли эксперты называют отечественные госкорпорации. Причём даже не столько «Ростех», сколько новые альянсы типа недавнего объединения ВТБ с Объединенной судостроительной корпорацией, переданной в управление банку. В числе других «точек для сборки» упоминаются Сбер, проявляющий серьёзный интерес к промышленным активам, «Яндекс» и МТС.

Почему бы в этот ряд не поставить ту же «Северсталь»? У неё есть огромный опыт эффективной организации промпроизводства, а, кроме того, компетенции во многих смежных отраслях, потребляющих основную продукцию — металл. Это и машиностроение, и строительство, и энергетика (в широком смысле — от производства турбин и ветрогенераторов до труб большого диаметра для нефте- и газопроводов), и актуальная сегодня сфера высоких технологий (как раз сейчас «Северсталь» выступает локомотивом разработки импортозамещающего софта для управления бизнес-процессами, а непосредственно в металлургическом производстве обкатывает использование искусственного интеллекта).

Кроме того, «дзайбацу» Мордашова — очень богатая семья. Forbes оценивает состояние предпринимателя в $25,5 млрд. Он занимает четвёртое место в российском рейтинге миллиардеров Forbes и примерно 79-е — в мировом рейтинге. Да, у «Северстали» нет собственного банка. Зато есть Юрий Ковальчук — соучредитель нынешнего президента в кооперативе «Озеро», председатель правления банка «Россия» и давний бизнес-партнёр Алексея Мордашова в разных проектах. Он вполне может закрыть многие финансовые вопросы будущего «чеболя», а заодно стать лоббистом его интересов перед госструктурами.

Но в обмен на предоставляемые возможности «Северсталь» должна будет смириться с не менее жёстким госконтролем своей деятельности, чем у южнокорейских аналогов.

В пользу эффективной частной «Северстали» по сравнению с отечественными по большей части убыточными госкорпорациями, кстати, свидетельствует мировой опыт — он показывает, что рисков, когда за выбор будущих национальных чемпионов берется бюрократия, больше, чем когда это определяет хорошо отрегулированный рынок.

Другое дело, что на «длинной дистанции» чеболи постепенно теряют свои начальные преимущества и эффективность, становятся склонными к коррупции, «воспроизводству сущего», делаются малоспособными к прорывам за счет ноу-хау и инноваций.

Но это, как говорится, уже совсем другая история...

Сергей Авдеев
СамолётЪ