Желания и технологии. Системные проблемы российской экономики прячутся в «зазоре» между «хотелками» и реальными возможностями

В частности, глава Банка России Эльвира Набиуллина призывала перейти от «тушения пожаров», вызванных последствиями экономических шоков после начала военной операции РФ на Украине, к поиску системных ответов на долгосрочные вызовы. На структурные изменения экономики, по её словам, нельзя реагировать лишь антикризисными мерами.

«Раздача дешевых кредитов не решит проблему»

Впрочем, по её словам, ключевые системные преобразования откладывались и ранее. И среди них такие важные вещи, как обеспечение защиты прав собственности, повышение производительности труда, решение демографических проблем. Сейчас к нерешённым проблемам добавились новые ограничители экономического развития: нехватка рабочей силы, проблемы доступа к технологиям и дефицит ресурсов для инвестиций.

"Раздача дешевых кредитов не решит эту проблему«,— предупредила госпожа Набиуллина.

«Процентов на 90 утверждения госпожи Набиуллиной очень близки к истине, — считает экономист Сергей Хестанов. — Причём интересно, что возможности экстенсивного роста российской экономики в основном были исчерпаны к 2012-2013 годам, поэтому сейчас с учетом тех ограничений, которые прямо или косвенно связаны с санкциями, этот тезис является практически бесспорным».

А вот бизнесмен Олег Дерипаска ещё в сентябре прошлого года в интервью РБК заявлял, что усиление роли государства в регулировании экономики после мирового финансового кризиса 2008–2009 годов было «глубоко ошибочным выбором».

Профессор факультета экономических наук НИУ ВШЭ Олег Вьюгин обращает внимание на то, что госинвестиции, которые определяли высокие темпы роста ВВП в последние годы, начинают работать в холостую, упираясь ограничения: технологические, которые препятствуют росту производительности труда, усложнение расчетов, проблемы со сбытом российской продукции, особенно высокотехнологичной, на зарубежных рынках, без чего бизнес-модели утрачивают жизнеспособность.

По мнению эксперта, создание новых технологий, «если экономика замкнута, находится в технологической автаркии», невозможно. Следовательно, экономика неизбежно будет упрощаться, а её рост — замедляться.

Оптимисты, правда, указывают на то, что госрасходы продолжатся на фоне высоких нефтяных цен, а доля населения с высокими доходами будут расти. Пессимисты возражают, что госрасходы и сейчас высоки, но невысока их эффективность, а населению с возросшей покупательской способностью отечественной экономике предложить, кроме жилья по высокой цене, особо нечего — россияне продолжают потреблять импорт.

Всё это явно не то, чего бы хотелось руководству страны. Владимир Путин в своём выступлении на недавнем ПМЭФ, в частности, говорил о необходимости прорываться на быстроразвивающиеся рынки и усложнять свой экспорт до полновесного раскрытия внутреннего потенциала региональных экономик.

«Всполохи успеха»

Но это желание упирается в технологические возможности, от которых, в свою очередь зависит производительность труда.

Если большинство секторов прогрессивны, то производительность труда в РФ должна быть сопоставима с производительностью труда в странах, находящихся на технологическом фронтире, — отмечают авторы ТК «Экономика долгого времени» На приведённом ими графике представлена производительность труда, измеряемая в ВВП, произведённом в среднем за один час работы, в долларовом выражении по различным странам. Россия выделена зеленым цветом. Данные за 2019 год (до ковида).

Хорошо видно, что Россия находится по производительности труда чуть выше Болгарии, отставая от таких стран, как Греция, Румыния и всех бывших советских прибалтийских республик.

«Этот факт несовместим с гипотезой о том, что прогрессивные сектора с высокой производительностью труда составляют значительную часть российской экономики. Такие сектора являются «всполохами успеха», которыми можно и нужно гордиться, но не они играют определяющую роль в экономике. Этот факт имеет непосредственное значение для определения того, как сильно сдерживают экономический рост в РФ технологические санкции. Для такой экономики как РФ отказ продавать ей самые передовые технологии — это отказ продавать «технологические пирожные» тем, у кого пока не так хорошо с «технологическим хлебом», — пишет «Экономика долгого времени».

Иными словами, у России есть резерв для повышения производительности труда. Но для реализации желания устойчивого роста эту производительность нужно повышать по всей экономике, а не в отдельных секторах— они не вытянут «всю страну». Для повышения производительности в целом, нужны инвестиции по всем секторам. А это дело долгое и для инвестора рискованное, особенно в ситуации, когда у него нет инструментов влияния на политику правительства, отмечает экономист Дмитрий Прокофьев. Да, можно пользоваться решениями правительства — что и происходит, но сегодня там одни решения, завтра — другие, влиять на них ты не можешь, поэтому горизонт планирования у тебя будет короткий.

О чём, кстати, в частных беседах говорят все предприниматели (не малый бизнес, который выживает при любых условиях, а тот, который «средний» и повыше). Становится понятно, что «бизнес — это не совсем про деньги, это ещё одна степень свободы».

Любопытно, что само государство показывает частным экономическим субъектам совсем другие инвестиционные примеры:

«Когда министры-капиталисты призывают кого-то инвестировать в технологии, то вопрос — а вы сами то во что инвестируете? — пишет Прокофьев. — В экспорт сырья в Китай и в инфраструктуру для его обеспечения? Так эти технологии у РФ есть. В производство для стран Третьего мира? (т.е. в конкуренцию с Китаем). Ну, так себе...»

Нужны другие рабочие

Следствием упрощения экономики становится кадровый перекос, хорошо описанный в историческом анекдоте про Петра I:

«Государь Петр Алексеевич желал видеть Васильевский остров устроенным таким образом, чтобы улицами на сем острове служили каналы, наподобие венецианских, или, скорее, амстердамских, которые Государь видел лично.

Архитектор Треццини составил прожект такого устройства, а для руководства работами по прорытию самих каналов был нанят в Голландии известный фортификатор, тут же пожалованный в полковники, и пользовавшийся полным доверием как самого Императорского Величества, так и светлейшего князя Меншикова.

Работы были начаты, и по мнению современников весьма успешно, однако через некоторое время голландец попросил Высочайшей аудиенции.

Государь принял строителя весьма благосклонно, и сообщил ему о пожаловании генеральским чином, однако фортификатор сказал, что к продолжению строительства имеются значительные препятствия...

Государь Петр не выказал удивления.

Делу помочь просто, сказал Он голландцу, смотри сюда — вот Указ, „за их великие вины оных воров казнить смертью, повесить“, а вот Наша подпись — быть по сему, Петр, а вот сюда ты впиши имена всех, кто мешает тебе вести стройку, и кто бы это ни был — он будет повешен без промедления...

Нет, Ваше ИВ, сказал голландец, виселицами тут не помочь, я бы просил Ваше ИВ приказать прислать на стройку других рабочих... Не таких, которые работают на стройке сейчас.

Такая просьба весьма озадачила Государя.

Можно прислать больше рабочих, сказал Он, по некотором размышлении.

Нет, ответил фортификатор, нужны другие рабочие.

Других — у нас нет, развел руками Государь...

Тем стройка каналов и закончилась, и, пришедшие в запустение, они были впоследствии засыпаны...»

Сейчас государство много вкладывает в среднее образование (программа «Профессионалитет») и в проект «передовых инженерных школ». Вопрос только в том, кем будут востребованы их передовые знания и навыки — «всполохами технологического успеха»?

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ