Ненастоящий герой. Странная судьба Данилы Козловского

Спойлер — пожалуй, да. При всей магнетической, «мускулистой» харизме Козловского, обеспечившей ему такую востребованность в кинематографе (и не только отечественном). Но в этом перечне «героических» ролей показательной кажется одна — роль почти восьмилетней давности в фильме Духless 2. В картине, снятой на духоподъёмной волне уже состоявшейся «крымской весны» и довольно точно определённой критикой, как первый политический блокбастер в России, Козловский играет отечественного экс-топ-менеджера, сбежавшего на Бали из насквозь коррумпированной и бездуховной («духless») России.

Но длинные руки родных спецслужб достают его и там. Максу (так зовут героя Козловского) приходится отдать шикарную виллу и сесть на самолёт. Департамент МВД поднимает старые уголовные дела Макса, предлагая ему сделку: если главный герой выполнит все их условия, то ему обещают загранпаспорт и свободу.

Условие простое: одна госкорпорация (силовая) хочет знать, что происходит в другой госкорпорации (технологической) — не в смысле новых прорывных разработок, в смысле теневых денежных потоков, которые силовикам хочется перехватить и развернуть в свою сторону.

В результате своих изысканий «свой среди чужих» Макс приходит к осознанию простого факта: в России со временем ничего не меняется к лучшему. Воруют «по-чёрному» обе госкорпорации, отличаясь друг от друга только вывесками и риторикой своих руководителей (которая, суть — тоже вывеска): «я присягу принимал, мне за державу обидно» против «сделаем Россию мировым центром инноваций».

Единственным желанием в течение всего фильма для героя Козловского остаётся мечта поскорее свалить обратно на Бали. Но внезапная смерть коллеги по «Росинновациям» девушки Алёны, убитой из-за имевшегося у неё компромата, становится триггером, заставляющим Макса не только задержаться в России, но и вынести общее грязное бельё двух «государевых» структур на общественное обозрение. После чего сам президент (в силуэте угадывается действующий глава государства) делает стремительно ставшему популярным Максиму предложение идти в депутаты...

В «травоядном» 2015-м году разоблачительные пресс-конференции и толпы сторонников независимых политиков на улицах Москвы ещё можно было себе представить. Но из нашего сурового 2023-го, с совершенно вычищенным от «несистемной» оппозиции политическим полем, фильм смотрится как совершеннейший «наивняк». Мы прекрасно понимаем: настоящего героя из Макса не вышло. При всей его харизме и при всём нашем уважении к Даниле Козловскому.

Но первенство открытия потенциала «ненастоящего» героизма Козловского — этого «зазора» между обликом «мачо» и пустотой, таящейся внутри мускулистого тела, — принадлежит Льву Додину, худрука питерского Малого драматического театра — Театра Европы, в состав Молодой студии которого Козловский вошёл ещё в 2007 году, сразу после окончания СПбГАТИ (курс того же Додина).

И практически все роли Козловского в театре — это выворачивание наизнанку героического амплуа актёра. В них он выступает в качестве героя наоборот, того, кто претендует на героизм и, возможно, выглядит героем для своего окружения, будучи кем-то совсем другим. В радикальном варианте — злодеем.

Играл ли он Фердинанда, юного аристократа, убившего из ревности возлюбленную Луизу, в котором барчук побеждал любовника. Или купца Лопахина в «Вишневом саде», страстно желающего быть героем, но из-за своей импульсивности не способного понять, куда же ему приложить свой героизм.

И в самой значительной своей роли в МДТ — роли Гамлета Козловского продолжает развенчание привычного героического образа. Гамлет у него — не меланхолик-интеллектуал, разочарованный в человечестве, а хладнокровный политик, властолюбец, интриган и убийца, непоколебимо уверенный в своей правоте. Что вполне соответствует шекспировскому оригиналу — если вдуматься, и отрешиться от наслоений литературного и театрального имиджа, Гамлет «в оригинале» — тоже интриган и убийца в маске философа, которому просто исключительно повезло «общественным мнением».

Остаётся только добавить, что «неожиданный» творческий отпуск Данилы Козловского, который он взял на фоне угрозы закрытия МДТ, логично «закольцовывает» странную судьбу актёра. На самом деле того злополучного поста в запрещённом в России мессенджере, который стал основанием для доноса в прокуратуру, подозрения актёра в «дискредитации» армии, отмены спектаклей, опечатывания театра, могло и не быть.

Всё равно бы Козловский не стал бы героем нашего смутного времени. У этого времени совсем другие герои...

Сергей Михайлов
СамолётЪ