Законы и законники. Эффект «третьего лица» — под подозрением 140 миллионов

У ежегодного Петербургского международного юридического форума, который традиционно предваряет другой форум — Петербургский международный экономический — особое место. Хотя бы потому, что основу современной российской власти составляют «законники» — люди, так или иначе связанные с юридическим факультетом Ленинградского (ныне Санкт-Петербургского) университета. И главную установку, которую они взяли с собой со студенческой скамьи в большую жизнь, пожалуй, можно определить так: в стране и со страной можно делать практически всё, если это «всё» предварительно сформулировать в виде закона.

Этой линии отечественное государство и придерживается. Поэтому противники режима могут сколько угодно говорить о «произволе», «репрессиях» и «коррупции» со стороны властей предержащих — на самом деле с точки зрения суверенных российских законов всё это совершенно легально и легитимно.

Ну, а юридический форум — то самое место, где собираются люди, которые призваны сочинять, принимать и использовать необходимые власти законы. Это делает значимость мероприятия неоценимой, а сам форум — той «испытательной площадкой», на которой проходят «обкатку» идеи новых законов, которые в самом ближайшем будущем, возможно, будут определять жизнь страны и её жителей.

Что же приготовили нам наши «законники» на этот раз?

Основатель форума, экс-президент России и заместитель председателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев констатировал фактическую «смерть» международной системы правосудия, ставшей «неактуальной и несправедливой». Что, наверное, должно сделать национальную систему ещё более суверенной, в ещё меньшей степени оглядывающейся на мировую практику.

А известный отечественный теоретик права председатель Конституционного суда (КС) Валерий Зорькин подтвердил: в современном мире России не на что рассчитывать, кроме стойкости российского солдата, подкреплённой ядерным потенциалом страны.

Татьяна Москалькова и вице-спикер Госдумы Ирина Яровая потребовали ввести уголовную ответственность за «современный нацизм» — русофобию.

Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин перепридумал национальную идею стиле графа Уварова и предложил национализировать экономику страны.

Министр юстиции РФ Константин Чуйченко заявил о необходимости «решить вопрос» со статьей Конституции РФ, которая не допускает государственной идеологии. Прозрачно намекнув, что идеология России всё-таки нужна. И она уже даже сформулирована в указе президента о сохранении духовных ценностей.

Эти ценности должны разделять все россияне. Против в логике наших законников могут быть только «иностранные агенты», для которых участники форума предлагают новые правовые ужесточения, исключающие их из ⁠информационного поля и даже лишающие средств к существованию. Словом, практически превращающие их в новых «лишенцев» — не по классовому, но духовно-идеологическому признаку.

Мало того, заместитель упомянутого Константина Чуйченко Олег Свириденко анонсировал появление в стране ещё одной категории «правового риска» — так называемых «третьих лиц». Они, как рассказал Свмриденко, не являются иноагентами, они даже не аффилированы с иноагентами, но они как третьи лица могут оказывать определенное влияние «волей-неволей (юридическая тонкость формулировки!) и помогать иноагентам нарушать 255-й закон» (то есть, собственно, Закон о контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием).

«Третьих лиц» пока будут всего лишь предупреждать и штрафовать, а не изгонять из информационного пространства, лишать права на профессию и обрекать на голодную смерть.

Но кто же они, эти «третьи лица»? Учитывая размытость формулировок закона об иноагентах, где «иностранное влияние» не определяется никак, поскольку наделённый властью государственно мыслящий человек, видимо, и так понимает, кто под влиянием, а кто нет, «третьим лицом» в любой момент может стать практически каждый из 140 миллионов россиян. То есть получается, что всё население страны, если следовать логике государственных юристов, может находиться теперь у государства на подозрении.

Происходящее сегодня на фоне СВО и давлении санкций вызывает у наблюдателей ощущение подготовки шестого по счёту общественного договора постсоветской России, который должен прийти на смену последовательно отменённым пяти предыдущим соглашениям. Договора очень технократичного, в котором действия власти, элит и населения основываются не столько на реальных интересах, сколько на конструктах, созданных для поддержания других конструктов. Замещение политических процессов обрядами, обязанность соглашательства с идеей, в которую, как кажется, не очень верят даже её создатели, действия ради действий формируют восприятие абсурдности создаваемого таким образом государства у всех трёх вовлеченных групп — как это было 30 лет назад, то есть у истоков современной России...