Чтение между фильтров. Насколько адекватно россияне воспринимают информацию?

После массовых блокировок зарубежных («недружественных») соцсетей и ряда СМИ-«иноагентов» блокировка YouTube, наверное, не удивит никого. Скорее она даже ожидаема. И гораздо большей сенсацией стала бы, например, разблокировка Twitter, подконтрольного лояльного России Илону Маску, о которой в начале апреля попросили генпрокурора депутаты из всех фракций Госдумы.

С другой стороны, массовые блокировки вызвали всплеск популярности VPN-сервисов — они вошли в топ самых скачиваемых приложений. А в 2022 году Россия стала второй страной в мире по количеству скачиваний VPN.

Гайка и ключ

Мнения экспертов, которые отражают разные точки зрения на свободу/несвободу распространения информации в эпоху СВО и гибридных войн, различаются.

От одобрения ограничений, которые «позволяют в целом перекрыть самые крупные каналы для проукраинской пропаганды» (кстати, YouTube этими авторами рассматривается тоже как «чистая пропаганда, направленная на дезориентацию граждан России»), до напоминания классических лозунгов («свобода лучше несвободы») и мнений о том, что «всякий железный занавес, будь то закрытые границы или блокировки зарубежных соцсетей с неправильными СМИ, не идет на пользу ни развитию, ни принципу свободного обмена информацией».

Точно так же разнятся и прогнозы развития нынешней ситуации. Здесь на одном полюсе — предположения о том, что послабления контроля за интернетом, пока идет СВО, крайне маловероятны. Скорее, нужно ждать ужесточения контроля. На другом — мысль о том, что противостояние запретов и их обходов будет нарастать, а на всякую закрученную гайку будет находиться ключ для её откручивания. То есть активная аудитория пользователей сети продолжает осваивать новые и более совершенные VPN-сервисы, которые поставляются на рынок иностранными производителями ничуть не в меньших размерах, чем оружие Украине.

В принципе государство знает об этом, его мало заботит эта информационно активная часть населения, ну просто потому, что она слишком малочисленна. Зато власть беспокоит политическая неустойчивость остальной, большей части населения. И, похоже, зря.

Как показывают опросы и эмпирические наблюдения, свидетельствующие о массовой поддержке спецоперации, в России «телевизор» всё ещё выигрывает у «холодильника». И с большим отрывом. Поэтому мысль о том, что «простой» россиянин-«бурундук» будет упорно пытаться преодолеть воздвигаемые властью медиа-препоны, «чертыхаясь и негодуя и не становясь от этого большим „патриотом“ или „западником“, чем был до этого», выглядит почти иллюзией. Как, скорее всего, и не полной правдой было бы утверждение о стопроцентной эффективности провластной пропаганды.

Скорее всего, в обществе присутствуют сразу два противоположных явления: традиционное интеллигентское «чтения между строк», сегодня трансформировавшееся в чтение «между фильтров», которое соседствует с куда более массовой неспособностью россиян адекватно (в полном объёме) воспринимать даже максимально упрощённый контент официальных медиа.

Адекватность — 20%

Во всяком случае, данные социологов свидетельствуют: большинство россиян не понимают или слабо понимают прочитанное, причём даже простые, а не какие-то научные тексты.

Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть первый номер журнала «Научный результат. Социология и управление» за этот год и прочитать:

«По результатам проекта «Общественное мнение», реализованном в 1969- 1974 гг. под руководством известного российского социолога Б.А.Грушина, оказалось, что «в 7 случаях из 10 предъявленные читателям газетные тексты интерпретировались ими неадекватно цели сообщения; адекватно понять смысловые особенности предложенного им газетного текста сумели только 14% респондентов».

Иными словами, в советское время 70% людей не понимали смысл прочитанного в газетах. А сейчас? Сейчас тоже проводятся аналогичные эксперименты, причём респондентам даже упрощают задачу: им дают читать не газеты, а сказки, или любимые произведения, которые они (вроде бы) должны ещё и хорошо понимать. И вот результат:

Как видим, в «глубинном народе» прогресса практически нет. Но вот в 2017 году попробовали опросить студентов-гуманитариев, которым по определению положено понимать и текст, и контекст. Наверное, поэтому им дали почитать не сказки и даже не газеты, а стихи — «Незнакомку» Александра Блока и «Послушайте!» Владимира Маяковского. Результат: адекватное понимание прочитанного было только у 17% студентов-гуманитариев (!), частично адекватное — 34%, неадекватное — 49%. А половина этой молодёжи совсем не поняла, что прочитала.

Видимо, адекватность на уровне 14-20% — это какая-то константа в обществе — именно столько россиян понимает смысл прочитанных простых текстов.

Подавляющее же большинство (70-80%) слабо понимает суть прочитанных даже простых текстов. Чтобы добиться понимания, следует либо применять побуждающие к действию лозунги, либо использовать аудиовизуальные подсказки: мемы, видео, музыку, инфографику — всё, что помогает понять суть прочитанного/услышанного с помощью эмоции, настроения рассказчика.

Кстати, важный вывод для пропагандистов и рекламщиков.

«Мы ждём весёлых и радостных дней»

Описываемые современными социологами явления появились не сегодня и даже не вчера. Философ Владимир Глебкин в книге «Ритуал в советской культуре» замечает, что русское крестьянство в начале ХХ века не могло использовать абстрактные критерии для классификации предметов, «у них было отсутствие интереса ко всему, что находится за пределами повседневного существования». Так же они воспринимали и искусство.

Глебкин пишет: «Мы сошлёмся на анкетирование, проведённое среди солдат Западного фронта группой артистов Передвижного театра им. П.Гайдебурова и Н.Склярской в сентябре-октябре 1917 года. Артисты показывали солдатам три спектакля («Не всё коту масленица», «Женитьба» и «Тель»). После этого солдатам предлагались анкеты с вопросами по поводу увиденного и услышанного. Ответы позволяют зафиксировать несколько важных закономерностей. Зрители вводили происходящее на сцене в повседневный контекст и воспринимали его, исходя из этого контекста. Так на вопрос, понравилась ли им героиня «Женитьбы», отвечали, например, так: «Невеста и мне нравится, я бы хотел на ней жениться», «Я бы женился — пусть напишет посурьезней в действующий флот», причём автор последней реплики дополнил анкету своим адресом.

А так как главной реальностью, заменившей бывшим крестьянам повседневный труд на земле, стала реальность политическая, то и значимость спектаклей, и оценка их содержания мыслились в понятиях, выработанных политическим контекстом. Например, по поводу спектакля «Не всё коту масленица» в одной из анкет говорилось: «Я попросил бы товарищей артистов, чтобы побольше разыгрывали такие сцены, где было ясно представлено, как нас уничтожают буржуи, и чтоб можно было пролетариату свергнуть это иго буржуазии и силу капитализма, и чтобы наш класс увидел, как нас раньше обманывали буржуи. Пусть они будут прокляты, как на сцене буржуй проклинал бедную семью». По поводу «Женитьбы» один из солдат написал.

Стоит заметить, что эти реплики солдат из крестьян были ещё и литературно обработаны или записаны со слов неграмотных. Те, кто умел писать, дословно в анкетах писали так:

Илья Неведомский
СамолётЪ