«Старики-разбойники». Число преступников-пенсионеров в России достигло рекордного уровня

Статистика Верховного суда за 2022 год свидетельствует: доля граждан старше 50 лет, осужденных за уголовные преступления, с 2013 года впервые за десять лет превысила 10% от общего числа тех, кто получил обвинительные приговоры.

Правда, в России получить обвинительный приговор проще простого — по этому поводу тоже есть статистика: количество оправданных судами с 2013 года сократилось более чем в два раза — с 5027 человек до 2190 в 2021 году.

И всё же динамика «старения» преступности в стране впечатляет.

Примерно треть от всех осужденных людей старше 50 лет — пенсионеры (31,2%, или 19 286 человек). Так, мужчин старше 60 лет в этой группе — 13 341 (возраст на момент вынесения приговора), а женщин 55-летнего возраста и старше — 5945.

Наибольшая доля приговоров по уголовным делам в 2022 году традиционно приходится на людей в возрасте от 30 до 49 лет (59% от общего числа осужденных в этом году, или 341,7 тыс.). Эта тенденция сохраняется из года в год за последнее десятилетие.

Наиболее малочисленная категория преступников — подростки. В 2022 году их было осуждено по уголовным статьям 14 214, или 2,4% от общего числа осужденных. В количественном отношении этот показатель 2022 года стал минимальным за последние десять лет.

И это — несмотря на то, что, согласно исследованию ЦИРКОНа "Ценностные ориентации современной молодёжи«(2021), в молодёжной среде происходит нарастание тревожности. На передний план выходит страх войны (очень тревожит 60% молодежи 14-20 лет), усилившийся после 2014 года на фоне обострения отношений между Россией, США и европейскими странами. И именно молодёжь тяжелее других групп переживала период самоизоляции во время пандемии коронавируса — около половины испытывали апатию, около 40% периодическое чувство безысходности, примерно у трети началось расстройство пищевого поведения.

В общем, молодёжная часть россиян — это страта постоянной травмы. Что объяснимо — они не прошли «инициацию» советским временем и 90-ми годами. Почти никто из них уже не служит в армии, не проходит «воспитание» двором и тюрьмой (что, как видим, подтверждается статистикой сильного падения преступности в молодёжной среде). Они лучше информированы, чем старики и даже среднее поколение, и хотя бы в теории понимают, как должна быть устроена нормальная жизнь. Понятно, почему скатывание страны в архаизацию травмировало сильнее всего именно это поколение.

Зато многие пенсионеры чувствуют себя в новой реальности вполне комфортно, осваиваясь во всех доступных им общественных нишах, включая и криминальную среду.

Молодёжи в стране мало, и, видимо, будет ещё меньше. На это накладывается конфликт «отцов и детей», которых разделяют не только ценностные установки, нацеленные, соответственно на прошлое и будущее, но и чувство общности. По данным Института социологии РАН, самая сильная общность формируется у россиян на основе профессии (вида трудовой деятельности). Но если расширить перечень идентификаций, можно увидеть, что на первые места ещё выходит и возрастное поколение. Россияне очень чётко фиксируют возрастной разрыв в обществе.

На поверхности лежат процессы, в рамках которых именно старики в России «выдавливают» из страны молодёжь, а оставшихся пытаются досрочно, уже лет в 30-ть, «состарить» — через запрет части Интернета, привязку к госвыплатам, пропаганду неподвижности и лояльности («старики лучше знают»).

Характерный пример последних дней — сюжет с названием нового детского общественного «Движения первых». Сложно точно сказать, насколько дети были самостоятельны в своём выборе этого названия. Но официально это был их, детей, выбор. Который, как выяснилось накануне, похоже, не очень понравился главному начальнику страны. На встрече с членами правительства в среду президент Владимир Путин задался риторическим вопросом: почему бы не вернуть организованным российским детям слово «пионер».

Илья Неведомский
СамолётЪ