Из жизни денег. Правительство уже запустило «печатный станок»?

Сегодня финансовая система России находится в непростом положении: санкции сокращают доходы федерального бюджета, а необходимость поддержания социальной стабильности в условиях СВО (как и проведение самой спецоперации) делают невозможным сокращение госрасходов.

Есть ли опасность того, что правительство запустит «печатный станок» и доведёт страну до гиперинфляции, как об этом периодически заявляют западные экспеты?

Призрак эмиссии

Дефицит бюджета по итогам 2022 года составил 3,3 трлн рублей, или 2,3% ВВП. Это ненамного меньше ковидного дефицита 2020-го (4,1 трлн рублей), после которого бюджет сразу вернулся к профициту. Первые месяцы 2023 года тоже не дают оснований для оптимизма: только за январь дефицит составил 1,8 трлн рублей. Аналитики уже предсказывают, что по итогам 2023 года дефицит намного превысит плановые 2,9 трлн рублей — по оценке экономиста Bloomberg Александра Исакова, он может составить до 6,9 трлн рублей. Эту дыру тоже придется как-то закрывать.

В 2022 году правительство покрывало дефицит, продавая валюту из Фонда национального благосостояния (ФНБ) и активно размещая внутренний долг — ОФЗ.

Что касается облигаций, то их Минфин разместил на 3,1 трлн рублей. При этом почти половину — 1,44 трлн рублей — в декабре. Основными покупателями ОФЗ стали крупные банки, прежде всего государственные. Нерезидентов, доля которых в числе покупателей государственных ценных бумаг до 2022 года составляла до 35%, на рынке не осталось.

Из ФНБ за 2022 год было потрачено чуть больше 2 трлн рублей, говорил министр финансов Антон Силуанов. В прежние годы операции со средствами ФНБ зеркалировались валютными операциями на внутреннем рынке: например, если Минфин продавал валюту из фонда, то ЦБ совершал операции по покупке, чтобы эти операции были нейтральными для макроэкономических условий. После заморозки части резервов ЦБ лишился возможности зеркалировать операции Минфина в долларах и евро (но в январе 2023 года, после возвращения «бюджетного правила», вернулся к этой практике).

И внутренние заимствования, и траты из ФНБ в условиях заморозки международных резервов приводят к увеличению денежной массы, а значит, потенциально являются проинфляционным фактором, писали аналитики SberCIB. По данным Банка России, агрегат денежной массы М2 (сумма наличных денег в обращении и остатков на счетах) в 2022 году вырос на 24% и продолжил рост в январе 2023-го до 26%. Буквально это означает, что количество денег в экономике выросло.

Значит ли это, что правительство перешло к печатанию денег? Формально да: количество денег в экономике благодаря действиям Минфина и ЦБ растет. Но «печатный станок» в привычном нам смысле при этом не включался, поскольку современная денежная система устроена немного иначе, чем мы привыкли думать.

Деньги двух типов

Главное отличие в том, что в современной фиатной денежной системе существует два типа денег:

• Деньги ЦБ, они же деньги финансового сектора. Это деньги на корреспондентских счетах банков в ЦБ — то есть по сути обязательства центрального банка перед банковской системой. Они не попадают в экономику и не покидают системы взаиморасчетов между ЦБ и банками, которые он кредитует.

• Деньги реальной экономики. Их создают банки путем кредитования или приобретения активов, или правительство через механизм дефицита — размещая в экономике больше расходов, чем собирает налогов. Самый простой пример: выдача банком кредита: одни и те же деньги начинают отражаться в балансе банка как актив (заемщик должен будет вернуть банку кредит) и как пассив (депозит с выданными заемщику деньгами, которыми он может распоряжаться в реальной экономике). Именно это и есть основная часть денег в обращении — денежная масса (M2).

Увеличение объема денег ЦБ вовсе не обязательно приводит к инфляции. Например, когда ЦБ выкупает на свой баланс государственный долг (так устроена любая программа количественного смягчения), это просто замещает долг правительства на долг ЦБ, а все операции происходят с деньгами финансового сектора — на реальной экономике они никак не отражаются.

А вот увеличение объема денег реальной экономики, в отличие от денег ЦБ, — реальный проинфляционный фактор. В нашем случае новую денежную массу создает правительство, расширяя дефицит бюджета и активно влияя тем самым на пассивы банков. При этом у ЦБ нет возможности контролировать динамику расходов правительства, а также ставки, по которым правительство занимает.

В этой схеме деньги, полученные от ЦБ через сделки РЕПО, на которые госбанки в декабре покупали ОФЗ, — по сути просто заместитель средств бюджета, который переходит в пассив банку и потом замещается (и снова возвращается в ЦБ) расходами бюджета, когда они производятся.

Эмиссия уже состоялась

Фактически это произошло в тот момент, когда правительство приняло решение об увеличении расходов сверх собранной им суммы налогов и пошлин. Значит ли это, что такая эмиссия приведет к ускорению инфляции в реальной экономике? Необязательно — пока правительство занимает по рыночной ставке, а ЦБ сохраняет на относительно высоком уровне ключевую ставку.

Но смягчения денежно-кредитной политики не предвидится: Банк России на последнем заседании сохранил ключевую ставку на уровне 7,5%, но ужесточил сигнал прежде всего именно из-за высокой скорости бюджетных расходов. Прогноз Банка России по инфляции на 2023 год — 5–7%, при том что к середине весны, как ожидается, цены уйдут ниже 4%. Их последующий рост связан в том числе с бюджетными расходами.

Дефицит бюджета, как знак неблагополучия

Если бы российская экономика действительно устойчиво восстанавливалась, а доходы хорошо собирались, правительству не пришлось бы с такой скоростью наращивать дефицит бюджета. Монетарная эмиссия в современной экономике также свидетельствует об утрате центральным банком самостоятельности. Банк России до этой стадии не дошел. Но бороться с инфляцией в 2023 году ему будет значительно сложнее из-за быстро растущего дефицита бюджета: доходы не успевают (а в условиях санкций и не успеют) за расходами, которые подогреваются спецоперацией...

Подготовил Сергей Авдеев
СамолётЪ