К бизнесу пришли за деньгами. Так реализуется идея Михаила Мишустина о «мобилизации доходов»?

«Мы пришли к вам, профессор, и вот, по какому делу»

В середине прошлой недели первый вице-премьер Андрей Белоусов сообщил об обсуждении идеи разового платежа, который могли бы добровольно внести в бюджет крупные компании, продемонстрировавшие высокие финансовые показатели в первой половине прошлого года.

Правительство намерено получить от крупных компаний разовый платеж в бюджет на 200–250 млрд рублей ($2,8–3,5 млрд). И это — вдобавок к затеянному в декабре пересчету налогов за 2022 год, который будет стоить всей экономике еще 1,8 трлн рублей ($25 млрд).

РСПП выступил со встречным предложением — немного поднять ставку налога для всех компаний. Минфин предложение не поддержал, посчитав его «несправедливым».

Глава РСПП Александр Шохин пытается от имени всего «профсоюза олигархов» отбиваться от претензий власти, упирает на то, что «благоприятная конъюнктура, исходя из которой правительство ставит вопрос о добровольном взносе, в 2023 году для многих отраслей закончилась». Позицию Шохина поддерживают эксперты — они находят намерение получить налоги «задним числом» дискриминирующим и противоречащим идее стабильности налогообложения.

Но, похоже, этот спор «кинжала» со «златом» всё-таки решится в пользу первого. Глава RT Маргарита Симоньян, лучше всех осведомлённая о разговорах в «московских гостиных», уверенно говорит.

На самом деле у правительства есть веский повод настаивать на своём: вышедшая на минувшей неделе январская статистика свидетельствует о бесконтрольном росте расходов на фоне падения доходов.

«Торг здесь неуместен»

На самом деле обсуждение новых изъятий у крупного бизнеса (опыт которых правительство имеет ещё с 2021 года), началось ещё в ноябре — об этом свидетельствует оговорка Шохина о том, что обсуждение «взноса» идёт между РСПП и правительством уже два месяца (значит вопрос об этом встал уже в ноябре 2022 года, видимо, перед введением нефтяного эмбарго).

Тогда Bloomberg писал о том, что в числе обсуждавшихся мер было увеличение дивидендов для госкомпаний и единовременные выплаты со стороны крупных компаний.

Вопрос «добровольного бизнес-взноса», автором идеи которого называют министра финансов Антона Силуанова, быстро перешёл в практическую плоскость. Единственное, что пока удалось бизнесу — примерно вдвое умерить первоначальные аппетиты правительства. И по сути, сейчас заминка практически только за тем, как оформить дополнительные изъятия. Правительство предложило бизнесу самому придумать, как это будет выглядеть. Но обрадовать Владимира Путина «подарком» его помощник по экономике Максим Орешкин предлагает уже на следующем съезде РСПП в начале весны.

Бизнес пока продолжает артачиться, отказываясь одновременно и доплачивать налоги, и платить «добровольный взнос». В документах РСПП правительству предлагается либо считать «взносом» платеж бизнеса согласно декабрьскому пересчету налогов, либо отменить налоговый пересчет, а деньги получить, повысив на 2023 год корпоративный налог на прибыль (составляет 20%) на 0,5 процентных пункта — это даст те же 20,5%. В Минфине уже заявили, что выступают «категорически против» повышения налогов.

«Ловкость рук и никакого мошенства»

Сложившаяся ситуация — типичнейшая для российской экономической политики. Политики довольно своеобразной. С одной стороны, правительство всегда последовательно выступает за предсказуемость налоговых ставок. Но, с другой, когда ему нужны деньги, оно пытается обложить бизнес внезапными дополнительными сборами — так, чтобы можно было заявить, что налоги не повышались.

К примеру, в 2022 году специальным решением «Газпром» заплатил в бюджет 1,24 трлн рублей дополнительного НДПИ. Благодаря этой сумме большое снижение нефтегазовых доходов по второй половине года было сглажено. Например, в ноябре НДПИ «Газпрома» (466 млрд) обеспечил почти половину нефтегазовых сборов — без него они бы сократились на 48%. А уже в январе 2023-го поступления от НДПИ «Газпрома» вернулись к привычным 44 млрд рублей.

Можно также вспомнить ситуацию 2021 года, от которой до сих пор нервно вздрагивают российские металлурги — тогда господин Белоусов заявил им что они во время пандемии «нахлобучили» государство на 100 млрд рублей и предложил вернуть эти деньги в бюджет в виде налогов или разовых выплат.

О том, что правительству деньги очень нужны, свидетельствуют цифры первой бюджетной статистики за 2023 год. По итогам этого месяца бюджет показал рекордный за всю историю наблюдений дефицит 1,8 трлн рублей ($25 млрд) против профицита 125 млрд ($1,9 млрд) годом ранее.

Доходы бюджета в январе просели на 35%, прежде всего за счет сокращения нефтегазовых поступлений на 46%, до 426 млрд рублей ($6 млрд). Причины последнего — снижение цены на нефть Urals ($49 за баррель в январе — бюджет сверстан в расчете на $70) и сокращение экспорта газа.

Расходы бюджета выросли на рекордные 58,7%, до 3,1 трлн рублей. У этого эффекта пока тоже есть бумажное объяснение: правительство тратит деньги на авансирование госконтрактов. Объемы госзакупок выросли по сравнению с прошлым годом в пять раз — с 249 млрд до 1,3 трлн рублей. Раньше внутригодовая динамика расходов была другой: Минфин медленно доводил деньги, и пик трат приходился на четвертый квартал. Если исключить госзакупки, расходы бюджета в январе выросли всего на 6% — в два раза ниже инфляции. Но, какие именно траты авансируются, установить непросто — Минфин с начала войны не публикует расходы постатейно.

Делать по этим цифрам выводы о том, каким будет состояние бюджета по итогам года, рано. Но сама динамика — важное подтверждение, что ситуация с бюджетом будет непростой, доходы снижаются. А в таких условиях Кремль и правительство обычно и занимаются так называемой «мобилизацией доходов» — ищут в экономике излишки и скрытые резервы.

Так всё-таки — «пушки или масло?

Действия правительства в отношении бизнеса только увеличивают и без того высокую неопределённость. Эксперты указывают на то, что взимание постфактум налогов на «сверхприбыль» противоречит идее стабильного налогообложения.

Эти замечания, вероятно, будут проигнорированы — вся история взаимоотношений российской власти и бизнеса показывает, что государство найдёт способ, как собрать желаемые суммы с бизнеса, сохраняя внешнюю неизменность налоговых ставок. Предприниматели в итоге заплатят везде: и дополнительный сбор государству, и за техническое перевооружение и переход на китайское оборудование, и за восстановление логистических цепочек, нарушенных СВО, которую бизнес не начинал.

Скорее, здесь более актуален другой вопрос: как далеко готово пойти государство на пути «мобилизации» доходов экономики (да и самой экономики тоже).

Ссылки на опыт СССР здесь не совсем корректны — дело в том, что в СССР в отличие от современной России долгое время (весь сталинский период — во всяком случае) не было потребительской экономики, напоминает телеграм-канал «Толкователь».

В стране производилась обувь из расчёта одна пара обуви на человека на 5 лет. Недаром во многих произведениях того времени как само собой разумеющееся описывалось, что с убитого в первую очередь снимают сапоги, как большую ценность.

Государство тогда сбрасывало с себя все соцобязательства, переводя население фактически на «подножный корм»: пенсий при Сталине не было, обучение в старших классах школы и вузах было платное, жильё строили сами (государство строило немного жилья только для номенклатуры), лапти плели сами, одежду шили сами, обращаясь к портным. Естественно, что и еду выращивали сами. А для тех, кто не мог, была скудная карточная система.

И только при Хрущёве начали пробиваться первые ростки социализма. Но даже в позднем СССР только 24% приходилось на потребительскую экономику, остальные 76% — составляли производство средств производства и ВПК. И этот мягкий вариант мобилизационной экономики всё-таки привёл страну к карточкам и тому, что горожане снесли власть, не способную обеспечить их хотя бы хлебом и одним сортом колбасы.

Последние тридцать лет Россия тратила на оборонные нужды не более 3,5% ВВП. И это впервые в истории страны позволило создать потребительскую экономику. Впервые появился достаток в товарах повседневного спроса.

Для сравнения поздний СССР тратил на армию 13,5% ВВП (это, как если бы сейчас из расходов бюджета в 32 трлн руб. тратили на оборону 18–20 трлн) и в итоге надорвался.

Прошлогодние траты на оборону в 4,5% ВВП уже напрягли правительство. В этом году, вероятно, будет 6–7% ВВП, и правительство уже озаботилось поиском денег, обращаясь за «взносом» к бизнесу.

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ