Кадуйский потоп.
Человек в зеркале. 22 года Ивана Сафронова
Перед началом финального заседания суда представитель прокуратуры открыто предложила Ивану Сафронову, обвинённому в государственной измене, признать свою вину в обмен на сокращение срока тюремного заключения практически в два раза. Иван отказался. В очередной раз — во время следствия подобные предложения, по свидетельству адвокатов, делались неоднократно.
Объясняя потом в одном из писем своё решение Сафронов написал: «Любой срок когда-нибудь заканчивается, а в зеркало придётся смотреться долго».
В этой фразе — концентрация позиции «маленького человека». Заметим, не бойца, не политика, даже не настоящего оппозиционера, — просто профессионала (как утверждают не только коллеги по журналистскому цеху, а и свидетели обвинения), хорошо делавшего своё дело.
На следующий день после оглашения приговора пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, констатировав, что Сафронову вынесен «суровый» приговор, ещё раз намекнёт, что президентское помилование возможно — нужно «всего лишь» признать вину и попросить прощения.
Из всего этого следует простой в общем вывод: государству нужен «покаявшийся» экс-советник Дмитрия Рогозина, и не нужен не признающий себя виновным Иван Сафронов. Просто потому, похоже, что в зеркале его уголовного дела и жестокого приговора оно, государство, отражается не лучшим для себя образом.
Мы намеренно избегаем сейчас любой конспирологии, связанной как с «заказчиками» этого уголовного преследования, так и с фактическим «основанием» для вынесения приговора. Не хотим пересказывать аргументы следствия и защиты. Хотя бы потому что широкую публику не интересует и не будет интересовать ни то, ни другое, ни третье. Публика вообще плохо представляет себе, кто такой Сафронов и чем он занимался на самом деле.
Но машина государства, с упорством, достойным лучшего применения, сама, как в своё время выразилась по поводу другого молодого человека Анна Андреевна Ахматова, «делает биографию» этому лысому Ивану Сафронову.
Сейчас многочисленные политологи разбирают, что за «сигнал» был послан журналистскому сообществу (и обществу вообще) этим приговором, демонстрирующим, что Сафронов намного опаснее для государства полковника ГРУ Сергея Скрипаля, который передавал секретную информацию британской разведке. Намеренно или специально не обращая внимания на главный посыл всего этого дела, в котором формально человек проиграл Системе, но одновременно, похоже, одержал моральную победу над ней.
Если и есть в действиях не журналиста даже — человека Сафронова — «государственная измена», она заключается в том, что он, видимо, раскрыл «главную военную тайну» современного российского государства. Заключается она в том, что высшая правда «прямо сейчас» находится не на стороне этого государства, с его пушками, ракетами, следователями ФСБ и проч., а на стороне «маленького человека», нашедшего в себе мужество сказать государству «нет», чтобы сохранить свое достоинство.
В мировой истории не так много аналогий «дела Сафронова», но первое, что приходит на память — знаменитое «дело Дрейфуса» — суд над офицером французского генштаба, обвинённого в государственной измене. Альфреда Дрейфуса тоже судили при закрытых дверях в целях «соблюдения военной тайны»: доказательства имеются, но предъявить их нельзя, так как под угрозой безопасность государства. Потом СМИ много писали, что дело Дрейфуса «с ужасающей откровенностью показало всему миру бессилие „маленького человека“ перед государственной машиной, заинтересованной в том, чтобы такие вот „песчинки“ не портили бы ее старые жернова».
Нам кажется, что, напротив, дела Дрейфуса и Сафронова скорее продемонстрировали бессилие государственной машины перед мужеством «маленького человека» — и Дрейфус и Сафронов свою вину не признали. Дело Дрейфуса вызвало во Франции политический кризис, расколовший общество и едва не завершившийся гражданской войной. Сам Альфред Дрейфус был полностью оправдан через 12 лет после приговора, а ещё через 12 лет был награждён высшей наградой Франции — Орденом Почётного легиона.
Вот и нам сейчас кажется, что приговор Ивану Сафронову всё-таки не окончательный и вполне подлежит обжалованию...
Сергей Михайлов
СамолётЪ