Развеселись, Россия! Главные телеканалы возвращают в сетку вещания развлекательные программы

После начала российской спецоперации на Украине канал прекратил трансляцию ряда развлекательных программ, в том числе «Вечернего Урганта», «Давай поженимся», «Модного приговора», «Пусть говорят и «Жить здорово» (последние две позже вернулись в эфир). Передача «Мужское и женское» сменила привычный формат и начала выпускать репортажи о беженцах с Украины и оказывающих им помощь волонтёрах. В пресс-службе телеканала пояснили, что «Первый канал» временно работает «в информационном режиме» и не транслирует развлекательные передачи.

Такой «камбэк» следовало ожидать, потому что часть населения, составляющая главную аудиторию телезрителей, начала потихоньку развлекать сама себя — о чём свидетельствуют, например, возрождение забытого было народного жанра анекдота и синхронное падение рейтингов первой и второй «кнопок» страны, утомивших аудиторию своими «информационными каналами» и «минутами ненависти».

Реакцией на это стало возвращение в сетку вещания развлекательного контента. Разумеется, не всякого. Пожалуй, возвращение в пятничный эфир «Вечернего Урганта» также немыслимо сегодня, как это было бы немыслимо, например, 25 февраля. Если, конечно, не допустить того, что сам Иван Ургант кардинальным образом изменился с тех пор, как зрители последний раз видели его в эфире, т. е. 21 февраля.

А вот «народная ярмарка» «Поля чудес», точно также немыслимая в феврале со своим алчным весельем всенародной бедности, сегодня, пожалуй, придётся к месту. Как раз на фоне жестов «неслыханной щедрости» со стороны государства по отношению к неимущим слоям, которых в стране становится всё больше...

Но история с телеканалами на самом деле частный случай общего, изменившегося подхода к культуре в России. Подхода, который отличается двумя особенностями.

Во-первых, в знаменитом и до сих пор основополагающем ленинском принципе культурной политики акцент явно переносится с кино, оказывающееся сегодня в весьма плачевном состоянии, на «цирк» в самом широком смысле слова, включающем в себя сегодня и бесконечные телевизионные политические «шоу».

Во-вторых, происходит непубличная сепарация культурных деятелей на тех, кто поддержал СВО и на тех, с кем, выражаясь словами пресс-секретаря президента, государству «не по пути». Причём, в иных случаях «сепарация» происходит буквально «по живому», в рамках одной семьи, как, к примеру, в случае с членами семьи Аллы Пугачёвой. Примадонне в этой ситуации остаётся только разводить в недоумении руками, сокрушаясь по поводу исчезновения «человеколюбия и благородства», а также умения «идти на компромисс», даже, «если этот компромисс в интересах народа».

Сегодня культурная политика государства российского существенно отличается от своего аналога, имевшего место в Советском Союзе, где создавалась сложную идеологическую машину, которая должна была работать на все уровнях, поэтому денег на нее не жалели.

Нынче государство не жалеет денег скорее на пропаганду. А вот в том, что касается культуры, тратит ровно столько, сколько требуется для получения инструмента создания «символического капитала» в том смысле, как его сформулировал французский социолог Пьер Бурдье: контроля за публичным пространством (государство монополизирует право на объединение людей) и над понятиями в культуре (тот, кто финансирует музыку, тот и решает, что такое музыка и кто может быть музыкантом).

Сергей Михайлов
СамолётЪ