Кадуйский потоп.
«Санкции чувствительные, но не тотальные». О чём говорит удивительная экономическая статистика России на фоне нефтяного эмбарго ЕС?
Тем более, что ЕС нанес российской экономике новый удар с отложенными, но серьёзными последствиями, утвердив нефтяное эмбарго, в которое еще в марте верили только горячие головы.
Статистика
Оперативная статистика Росстата за апрель, оказавшийся первым месяцем, который наша страна провела в зоне рецессии, показала, что глубина падения оказалась не такой большой, а отдельные цифры даже вызвали у аналитиков сдержанный оптимизм.
ВВП России «на фоне беспрецедентного санкционного давления» упал на 3% год к году. В марте ВВП еще рос (на 1,3%). В том числе, промпроизводство упало на 1,6% в годовом выражении (обрабатывающая промышленность — на 2,1%). При этом резко — с +7,8% в марте до −1,6% в апреле — замедлилась динамика добычи энергоресурсов. Хуже всего дела обстояли в сырьевом секторе — добыча нефти и газового конденсата снизилась в апреле к марту на 11,5% (41,1 млн т против 46,4 млн т месяцем ранее). Но, как следует из неофициальных цифр, опубликованных ТАСС (официальную статистику Минэнерго с марта не публикует), в мае ситуация улучшилась и в этом секторе — добыча нефти впервые за два месяца перестала падать и за 29 дней мая даже выросла по сравнению с апрелем на 1%.
Относительно неплохо чувствовали себя и металлургия, фармацевтика и сельское хозяйство. Строительство продолжает поддерживаться вводом жилья, а солидный рост инвестиций в основной капитал (+12,8% по итогам первого квартала) — инерцией 2021-го — начала 2022-го при растущих вложениях частного и госсектора (+25–30% г/г в номинале), замечает директор по инвестициям «Локо-Инвест» Дмитрий Полевой.
Бюджетные расходы в январе—апреле выросли почти на 15%, или на 2 трлн рублей (не в последнюю очередь за счет резкого увеличения военных расходов — в 2,5 раза, до 630 млрд рублей в апреле). Но государство могло себе это позволить — почти удвоившиеся нефтегазовые доходы (+90,6%, или 2,3 трлн рублей) скомпенсировали эту цифру.
Что касается реальных зарплат россиян, то из-за особенности публикации зарплатной статистики данные о реально располагаемых доходах, которые с 2019 года публикуются раз в квартал, мы узнаем только в июне. По данным первого квартала, в марте зарплаты ещё росли (на 3,6% в годовом выражении). И это полностью была заслуга частного сектора (с его зарплатным ростом +7,1%) при снижении зарплат в бюджетном (–3,9%).
А самыми пострадавшими секторами оказались логистика и автопродажи.
Логистика и всё, связанное с конечным потреблением упало: оборот оптовой торговли — на 11,9%, розничной — на 9,7%, грузовой транспорт — на 5,9%, общественное питание и платные услуги — на 6,7%.
Автопродажи в апреле и вовсе рухнули на 79% в годовом выражении после спада на 63% в марте. Эта отрасль — одна из наиболее зависимых от импорта, а потому более других испытала на себе ценовой шок и дефицит импорта, объясняет главный макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов.
Хуже, чем в пандемию
По мнению того же Мурашова, апрельские данные подтверждают: нынешний кризис будет значительно отличаться от коронавирусного: тогда было быстрое и резкое падение с постепенным отскоком, а на этот раз падение будет постепенным, но длительным. Потребление продолжит слабеть и дальше — во-первых, на фоне товарного дефицита из-за углубления проблем с импортом, а во-вторых, из-за ухудшения ситуации на рынке труда, предполагает аналитик. Пока, впрочем, по данным Росстата, уровень безработицы держится вблизи рекордно низкого уровня 4%.
А по мнению аналитиков ЦБ, в апреле—мае в российской экономике произошла относительная стабилизация, отражающая первую адаптацию к резко изменившимся условиям (прежде всего финансовым). Но это только начало: структурные изменения в экономике еще не произошли, предупреждают они.
Прогнозы
Импорт продолжит падение, утягивая за собой и производство по мере исчерпания запасов зарубежного сырья, материалов и комплектующих, пишут аналитики ЦБ. Пока не появятся устойчивые признаки восстановления импорта за счет новых поставщиков и перестройки логистических цепочек (что найдет свое отражение и в ценах на импортные товары), говорить о начале структурной трансформации рано, объясняют они.
Экономические итоги апреля выглядят очень радужно, учитывая обстановку, — но основной спад экономики впереди: он придется на третий и четвертый кварталы 2022 года, соглашается директор по инвестициям «Локо-Инвест» Дмитрий Полевой.
Оценить, что же будет за пределами этого года, стало ещё сложнее. Но к концу года Россия потеряет крупнейший рынок сбыта своей нефти — ЕС на этой неделе утвердил нефтяное эмбарго, которое до конца 2022 года закроет европейские границы для 90% российской нефти, а к началу 2023-го — и для нефтепродуктов.
По разным оценкам, эмбарго лишит Россию экспортной выручки от $22 до $60 млрд в год. Выручка от продажи нефти — крупнейший источник дохода России. На долю нефти и нефтепродуктов в 2021 году приходилось $180 млрд (для сравнения: на долю газа — $64 млрд) экспортной выручки.
Уровень ущерба для российского бюджета будет прежде всего зависеть от мировых цен на нефть и успехов в развороте торговых потоков в Азию (пока независимые аналитики считают, что этот рынок сможет принять только 1 млн российских баррелей в сутки из выпадающих в связи с эмбарго ЕС 3 млн б/c).
Мировые цены на нефть держатся на более чем комфортных для России очень высоких уровнях — около $120 за баррель. Но российская нефть Urals сейчас продается с беспрецедентными санкционными скидками по сравнению с эталонной Brent. И по мере развития «спецоперации» размер скидок растёт.
Комментарии
Комментируя положение дел в экономике, аналитики и сейчас через слово оговариваются, что «специфический» и «беспрецедентный» характер нынешнего кризиса лишает их возможности давать обоснованные прогнозы. Единственное, что можно сказать с уверенностью, — ситуация продолжит развиваться быстро и непредсказуемо (что может быть хуже для бизнеса), а меньше двух лет рецессия продолжаться не будет — это теперь признает даже Минэкономразвития.
В целом предсказуемо оптимистичной была реакция на введение европейского нефтяного эмбарго со стороны Москвы. Так, спикер Госдумы Вячеслав Володин в своем Telegram-канале поспешил заверить, что худшее позади:
«Евросоюз принял шестой пакет санкций против России. Анализируя его, а также предыдущие решения Брюсселя и Вашингтона, можно сделать вывод: арсенал средств по сдерживанию развития нашей страны исчерпан».
Глава российского МИДа Сергей Лавров заявил в интервью, которое дал на неделе сербскому телевидению: «Нефтяные рынки не следуют политическим приказам, капризам. У нас есть альтернативные рынки сбыта, на них мы уже увеличиваем продажи. Учитывая уровень цен, который установился в результате политики Запада, у нас нет никаких потерь бюджета. Наоборот, в этом году существенно увеличим прибыль, получаемую от экспорта наших энергоносителей».
Не так оптимистично настроены представители крупного бизнеса.
Для соооснователя и гендиректора «Яндекса» Аркадия Воложа персональные американские санкции стали настоящим шоком. 30 минут Воложу хватило на то, чтобы «Яндекс» объявил об его уходе со всех своих постов в компании.
«По-моему, мы не до конца понимаем, что происходит, — рассуждал глава „Северстали“ Алексей Мордашов, выступая на проходившем на прошлой неделе форуме Цифровая индустрия промышленной России, — Мы оказываемся отрезаны от основных поставщиков. Вчера „Северсталь“ попала под американские санкции, до этого мы три месяца были под европейскими, и я лично. Вчера в течение 20 минут, как мне сказали мои коллеги из IT, позвонили коллеги из уважаемых известных американских компаний — провайдеров софта и сказали, что они больше обслуживать нас не могут».
Угроза международных санкций, под которыми в расширительном смысле можно понимать все что угодно, включая эмоциональное решение отдельно взятой компании поскорее порвать с российским рынком, делают нормальный режим работы самых разных его игроков, частных и государственных, весьма затруднительным.
Российская экономика устояла после первого санкционного «шквала». Но теперь ей предстоит пройти более серьёзную проверку: действие санкций, усиленное позицией частных корпораций, будет, скорее, похоже на древнекитайскую пытку в тысячу порезов. И, что важно, далеко не все из этих ран легко предугадать заранее.
С тем, что считать эффект от санкций исчерпанным рано, согласен и политолог Илья Гращенков, президент Центра развития региональной политики (ЦРРП). По его мнению, скорее наоборот, волна от первых серьёзных ударов дойдет до экономики к осени.
«Прикидывая, какой сценарий развития ситуации могут повлечь за собой санкции, мы с коллегами проанализировали многие исторические примеры, пишет Гращенков в своём канале. — От США в годы „великой депрессии“ до аргентинского Перонизма и Югославии времен Милошевича, не обойдя вниманием негативный опыт Ирана, Кубы и Северной Кореи. Опыт показывает, что если страна не закрывается, не становится автаркией, а наоборот — формирует новый свободный полюс притяжения, то она имеет хороший шанс на формирование собственной устойчивой экономики. Если реализуется окопная идеология осажденной норы, то страна начинает деградировать. Чего, согласитесь, не хотелось бы...»
Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ