Кадуйский потоп.
Хроники импортозамещения. Ритмичная деградация
Импортозамещение — мираж и реальность
В последнее время много говорилось об условиях и последствиях экономической блокады, в которой оказалась Россия и ее экономика. В центре этой эмоциональной дискуссии — отказ от российских энергоресурсов. Долгое время в стране — в руководстве и бизнесе — было распространено мнение, что энергоресурсы — панацея: они позволят купить всё, что в России не производится — от сложных гаджетов до изысканных деликатесов.
Эта уверенность на самом деле тормозила процессы и пресловутого «импортозамещения», и более перспективного естественного технологического развития.
Поэтому, когда «грянул гром», российский «мужик», конечно, перекрестился, а сделав это, увидел вокруг себя картину драматического тотального дефицита «всего» и того самого технологического отставания.
В общем смысле вывод из увиденного не так давно сформулировал Андрей Клишас, глава комитета Совфеда по конституционному законодательству и госстроительству, согласившийся с мнением Кирилла Кабанова, члена президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, о том, что успех импортозамещения в стране — мираж:
«Совершенно верно. Программа импортозамещения провалена полностью. Кроме бравурных отчетов отраслевых ведомств нет ничего. Наши люди это видят и по товарам народного потребления и во многих других сферах».
«Биржа импортозамещения»
Но делать-то что-то надо — «во многих сферах». И народ пытается выкручиваться — и в обычной жизни, и в бизнесе.
СамолётЪ уже писал о том, что в Вологодской области открылась виртуальная «Биржа импортозамещения», запущенная усилиями Вологодского отделения Союза промышленников и предпринимателей, Агентством городского развития (учрежденного компанией «Северсталь») и региональным департаментом экономического развития. Поначалу на «бирже» шёл лихорадочный обмен импортными запчастями: те, у кого была в них острая необходимость их искали, те у кого они, собственно были, пытались сбыть неликвиды. И подобных предложений к настоящему моменту скопилось без малого 60 тыс.
Комментируя ситуацию «на бирже» для сегодняшнего релиза «Северстали», Сергей Добродей, директор по ремонтам дивизиона «Северсталь Российская сталь» и ресурсных активов, а, по совместительству, ещё и президент вологодского отделения РСПП, отметил, что компанию Алексея Мордашова интересует «очень многое: узлы и комплектующие, конвейерное оборудование, антикоррозионные покрытия, решения в области IT и так далее». При этом, как подчёркивает Добродей, «Северстали» всё больше интересны партнёры не в качестве посредников-перепродавцов импорта, а как производители, способные «перепрофилировать производства под замещение».
Сама металлургическая компания из Череповца такое перепрофилирование развернула уже давно. В спокойные годы амбициозные планы Мордашова сделать из бывших ремонтных активов Череповецкого меткомбината, выделенных в компанию «ССМ-Тяжмаш», конкурентоспособного производителя металлургического оборудования, не увенчались успехом — конкурировать с лидерами рынка, особенно, зарубежными оказалось непросто.
Но с введением санкций шансы северсталевского «Тяжмаша» резко выросли. Там, например, гордятся тем, что в год присоединения Крыма компания в сотрудничестве «с одной из сербских фирм» изготовила первый портальный кран для ЧерМК. А в 2018 году машиностроителями «Северстали» была разработана и изготовлена «летучая пила» для прокатного производства. Как утверждают, аналог оборудования, которое поставлялось из Италии.
Сейчас, утверждает Добродей, на территории ЧерМК серийно изготавливаются коксовозные, коксотушильные вагоны и чугуновозы для металлургического производства, обеспечивая всю потребность комбината в этом виде оборудования. В 2022 году череповецкие машиностроители освоили и производят кузова для карьерных самосвалов «Карельского Окатыша» (предприятие, входящие в компанию «Северсталь»). Все конструкции создаются с нуля, начиная от проектирования, заканчивая вырезкой деталей и их сборкой.
«Импортоупрощение»
То, что происходит на «Северстали» — пример движения отечественной экономики вспять. Отчасти напоминающий то, что происходило в 90-е годы. Но тогда речь шла об установке на прогресс — освоении новых технологий, продуктов, встраивании в глобальные цепочки производства и создания стоимости. Для этого, собственно, и создавался тот же самый «ССМ-Тяжмаш».
«Сейчас будет некий регресс: мы будем становиться все менее технологичной экономикой. А вот когда начнется обратный процесс — это действительно создаст проблему для тех компаний, которые сейчас „упростятся“ и которым будет сложно, когда экономика начнет открываться, конкурировать с миром», — говорил директор департамента денежно-кредитной политики ЦБ Кирилл Тремасов, выступая на конференции институциональных инвесторов Investfunds Forum.
С Тремасовым согласны многие зарубежные эксперты. Например, профессор Городского университета Нью-Йорка Бранко Миланович, один из ведущих мировых специалистов по неравенству, который назвал происходящее сейчас в экономике России «невообразимым экспериментом».
До сих пор известная миру политика импортозамещения заключалась в том, чтобы догнать более технологически развитые страны за счёт использования высоких тарифных барьеров, ограждающих от конкуренции с импортом производство местных товаров. Пионером такой политики считаются США конца XVIII века, впоследствии она использовалась рядом стран от Японии периода реставрации Мэйдзи до СССР с 1930-х и Бразилии и Турции в 1960–1980-е гг. Во всех случаях целью такой политики была технологическая модернизация. Россия же в ближайшее десятилетие попытается возродить ряд отраслей (машиностроение для нефте- и газоразведки, авионика, автомобилестроение) на основе устаревших технологий, пишет Миланович, приводя в пример программу воссоздания отечественного авиапрома. Проводить импортозамещение для того, чтобы откатиться в развитии назад, еще никто не пытался, не планировала бы этого и Россия, если бы не оказалась под давлением экономических санкций, оговаривает он.
Даже если регрессивное импортозамещение будет успешным, что сомнительно, усилия окажутся напрасными, поскольку «новое старое» будет менее эффективным, чем передовое западное, и в год Х снятия санкций Россия окажется в том же положении, что и СССР 1980-х: у нее будет промышленная база, но эта база не будет конкурентоспособной на международном уровне.
Маленький «Эльбрус» и мелкий «Байкал»
Примерами, подтверждающими слова эксперта, могут служить «успехи» отечественной микроэлектроники.
СССР начал безнадёжно отставать от Запада в этой сфере в начале 70-х годов прошлого века. В то время, когда на Западе начали появляться первые микропроцессоры, а точнее — системы на кристалле (SoC), — в брежневском Советском Союзе, уже начавшем гнать нефть в Европу по трубам, решили, что проще и дешевле покупать технологии, чем производить их самостоятельно.
Полностью отказаться от отечественного производства микрочипов РФ не смогла, ведь собственные процессоры — это в первую очередь безопасность государства. Поэтому в 1992 году в РФ заработало АО «МЦСТ», разрабатывающее универсальные микрокомплексы и ЦП на базе собственной архитектуры «Эльбрус», а в 2012 году появилась компания «Байкал Электроникс». Последняя является бесфабричной организацией, проектирующей микросхемы на архитектурах MIPS и ARM. Продукция обоих брендов крайне важна для России, поскольку обеспечивает безопасность госаппарата и военной промышленности.
В условиях глобализации сделать суверенное производство микропроцессоров невозможно. По крайней мере сейчас: если всерьез взяться за решение вопроса, на это уйдет не один десяток лет, причем даже при самом лучшем раскладе РФ останется в роли догоняющего. Но это при условии сотрудничества с ведущими западными компаниями, которое сейчас просто невозможно.
Согласно «Стратегии развития электронной промышленности РФ на период до 2030 г.», отечественные чипмейкеры освоят техпроцесс в 7−5 нм только к 2030 году. Но это были планы до 24 февраля 2022 года. После начала СВО и международной изоляции, правительство изменило концепцию нацпроекта. Теперь к 2030 году планируется освоить лишь 28 нм, техпроцесс, который зарубежные IT-компании прошли еще 10 лет назад.
Своими силами Россия способна производить полупроводниковые пластины с техпроцессом 90 нм. А поскольку ничего продвинутее 90 нм нам сейчас не доступно, выпуск новых «Эльбрусов» и «Байкалов» невозможен. Эти процессоры для России производила всего одна компания — TSMC, — а ввиду санкций, производство новых и отгрузка старых процессоров с Тайваня прекратились.
Кроме того, «Эльбрус Электроникс» ввиду разработки чипсетов на британской архитектуре ARM после введенных санкций и вовсе потеряла возможность разрабатывать новые процессоры. Теперь компания осталась не только без мощностей TSMC, но и потеряла лицензию на создание новых решений с техпроцессом менее 16 нм (касается уже находящихся в разработке Baikal M2, Baikal L, Baikal S2).
Как видно, у России в области собственной микроэлектроники проблем целый вагон и маленькая тележка. Однако правительство пытается найти решения проблемы, ведь без «Эльбруса» невозможна информационная безопасность в работе оборонно-промышленного комплекса и госсектора. Но построить заводы, обучить персонал, наладить поставку сырья сейчас нереально, а значит, без помощи Китая никак не обойтись...
Нам всё «параллельно»?
Это кажется удивительным, но высшее руководство страны на таком не очень радостном (мягко говоря) фоне сохраняет спокойствие и даже определённый оптимизм.
Зампредседателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев, к примеру, от слова «импортозамещение» предложил отказаться. «Термин «импортозамещение» немного унизительный для РФ, можно его заменить на «технологический суверенитет», — сказал он на форуме единороссов «Предпринимательство в новой экономической реальности».
Завоёвывать этот суверенитет, похоже, российские власти рассчитывают, опираясь на два новых экономических «столпа».
Во-первых, это надежда на поддержку стран, «не готовых идти на поводу у Америки», но более технологически продвинутых, чем Россия. Понятно, что речь, прежде всего, идёт о Китае.
Во-вторых, — на «параллельный» импорт, который российские компании уже начали осваивать в «промышленных» масштабах. Это в определённом смысле возвращает нас в брежневские времена с их доминантой обмена нефти на технологии.
А пока правительство хочет перевести рабочую переписку чиновников, в том числе глав регионов, в разработанный VK специальный сервис для госслужащих. Минцифры намерено заменить им иностранные мессенджеры, включая Telegram и WhatsApp, а также программы для видеоконференций и электронной почты. Но внедрение системы вряд ли радикально изменит привычки чиновников, которые на фоне блокировки Instagram (деятельность Meta по ведению сети объявлена в России экстремистской и запрещена) начали продвигать свои каналы в Telegram, полагают эксперты.
Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ