В чём сила, брат? Алексей Балабанов и его «Братья»

Повторный прокат культовых картин 90-х годов связан не только с западными санкциями, вылившимися в дефицит голливудских и европейских картин. Для отечественного культурного начальства оба «Брата», безусловно, имеют особое идеологическое значение.

Осмысляя в своём творчестве фрустрированную распадом СССР страну, Балабанов создал своих братьев Багровых, ставших кульминацией мифа о братстве, всегда жившем в отечественной культуре — минимум от гоголевского «Тараса Бульбы», где брат пошёл на брата, и до «Тихого Дона», где это братское противостояние достигло трагических высот, обернувшихся многолетней национальной травмой.

И вот в ментовско-бандитском постсоветском раздрае появилась та самая «Братская дилогия», с харизматичным бандитом и убийцей в исполнении обаятельного Сергея Бодрова. И немедленно стала культовой, несмотря на кровь, подозрительно похожую на клюкву, и так себе «почву».

Вряд ли Балабанов был бы рад тому, что его кино-«Братья» стали универсальным политическим орудием и одним из знамён того «русского мира», который сейчас, как считается, «встаёт с колен». Того «русского мира», который в те же 90-е был извлечён из небытия кружком методологов МГУ во главе с Петром Щедровицким (где, кстати, формировалось мировоззрение куратора внутренней политики в президентской администрации Сергея Кириенко) и превращён в либеральную идею международного, межгосударственного и межконтинентального сообщества, объединяющего разобщённых русскоязычных соотечественников во благо России. Того «русского мира», который за последние десять лет превратился, похоже, в свою противоположность, чтобы включать «русскую» периферию за пределами Российской Федерации в сферу политического влияния России.

К сожалению, за горизонтом актуального массового внимания остались другие, не менее пророческие фильмы Балабанова. Но те, кто сейчас благодарны почившему режиссёру, считают его пророком, должны были бы вместе с «Братьями» посмотреть и его неполиткорректную «Войну», и «Груз 200» вместе с «Кочегаром», показывающих, чем всё в итоге может закончиться. Балабанов снимал о синдроме той войны, которую прошёл сам, — афганской. Но, кажется, его антивоенный кинопосыл — универсален.

Через пять лет Фёдор Бондарчук с продюсером Александром Роднянским снимет ещё один фильм о военном братстве — «9 рота», — герои которого повязаны кровью афганской войны. Потом благодаря Роднянскому в России появится ещё много хороших фильмов. А потом министр обороны Сергей Шойгу в письме министру культуры России потребует исключить украинца Роднянского из «российского культурного контекста».

И это будет совсем другая история, не имеющая уже почти никакого отношения к балабановскому «братству». Которое, кажется, окончательно сменило «братскую дружбу», уже полностью отошедшую в заповедную область советской мифологии...

Сергей Михайлов
СамолётЪ