Весёлый «вампир» САС. Кончилась земная жизнь Сергея Соловьёва

«У каждого свой Соловьев», — написал Антон Долин. И здесь надо ставить отточие, потому что дальше у каждого (кому есть, что сказать, конечно) начинается очень личный рассказ о большом режиссёре второй «новой волны» отечественного кино, приподнявшейся в конце 1960-х — начале 1970-х годов. И оставившей на песке сегодняшнего дня, пожалуй, одного Сергея Соловьёва — самого молодого из наших киноветеранов.

Долин вспоминает свои впечатления от повторной премьеры «Ассы», перед которой Соловьёв под аплодисменты забитого под завязку полуторатысячного зала «Каро Октябрь» поднимался на сцену и спрашивал вполголоса: «Они точно все пришли смотреть мой фильм? Не может же быть, чтобы еще и купили билеты?»

Кстати, настоящую премьеру 1987 года 12-летний тогда Антон посмотреть не мог — из-за возрастных ограничений, всё-таки «Асса» — был «взрослый» фильм в советском прокате.

Мои первые «соловьёвские» впечатления — это недетский детский фильм «Сто дней после детства», посмотренный (правда, тоже уже по телевизору) примерно в возрасте героев фильма. Главное, что запомнилась, — совершенно серьёзная интонация (несмотря на весь зашитый в ткань картины тонкий «соловьёвский» юмор) разговора режиссёра с подростками, как с равными тебе людьми. Ещё — та пронзительная ностальгия по чему-то существующему прямо здесь, сейчас — чему-то простому, обычному, но вдруг ставшему бесконечно дорогим, потому что оно уже уходит от тебя и больше, наверное, никогда не вернётся. Это что-то — было детство.

С Друбич в жизни и творчестве Соловьёва появляется какой-то набоковский мотив. Который, надо сказать, первым делом и вспомнили наши самые «жёлтые» медиа в его самом плоском и скабрезном изводе, вызывающем отвращение к авторам этих пошлых постов, а не к режиссёру. Всё-таки он не Гумберт Гумберт, а Татьяна — не Лолита.

Хотя, конечно, Соловьёв был чрезвычайно влюбчив — страдал от этого и за это. И, когда жил с неверной ему Екатериной Васильевой, и когда сам изменил, потеряв голову от Друбич, беременной его первенцем Марианне Кушнеровой, которая в 1972-м сыграла главную роль Дуняши в его же пронзительном фильме «Станционный смотритель» (естественно, с Никитой Михалковым в роли гусара-соблазнителя).

Возможно, кстати, Друбич сыграла не последнюю роль в том, что Сергею Соловьёву, любившему вспоминать детские годы, проведённые вместе с нынешним лидером Северной Кореи Ким Чен Иром, удалось сохранить удивительную молодость души и уловить то предчувствие перемен, которым жили мы, двадцатилетние, в Советском Союзе конца 80-х.

Так появилась легендарная «Асса» — одновременно и манифестация молодёжной контркультуры, и, пожалуй, ещё одна метафора — на этот раз меняющейся страны.

Потом в мемуарах режиссёр напишет, как критики ругали «Ассу», называя его «старым идиотом, который ничего уже ни в чём не понимает, а потому примазывается к молодому поколению и сосёт их кровь».

Что ж, возможно, в каком-то смысле и «посасывал» Сергей Александрович молодёжь. Но не зря же. Взамен мы получили целую россыпь замечательных фильмов. И даже «новую волну» казахского кино, родившуюся в его «национальной» мастерской во ВГИКе.

Оставаясь молодым и чутким, Соловьёв умудрялся меняться вместе со временем, запечатлевая его в главные моменты накануне перемен...

Три года назад умер сын режиссёра — тот самый первенец Дмитрий, 43-летний сын от Анны Кушнеровой.

Но сил распушить уже не было...

Я по разным причинам не очень люблю Маргариту Симоньян, но с е ё словам по поводу кончины Сергея Соловьёва не могу не согласиться:

— Умер Сергей Соловьев. «Асса». За один этот год не просто ушла, а умчалась эпоха, целая эпоха. Царство Небесное. А нам — горевать.

Сергей Михайлов
СамолётЪ