Из жизни денег. Неизбежно и бесполезно. Почему ожидаемое повышение ключевой ставки не тормознёт инфляцию

В апреле ключевая ставка Банка России была увеличена на два стандартных шага — до 5% годовых, денежно-кредитная политика ЦБ разом вышла на границу мягкой и нейтральной. Впервые опубликованный регулятором прогноз изменения ключевой ставки предполагал, что системно значимого удешевления денег, по крайней мере до 2023 года, не ожидается. Банк России явно не исключал повышения ставки и на следующем, июньском заседании, поскольку превышение спроса над предложением, по его мнению, системно.

Накануне Росстат сообщил, что в мае рост потребительских цен в годовом выражении достиг 6,02% после 5,53% в апреле, превысив локальный пик марта 2021 года и вернувшись к значениям конца 2016 года.

По мнению ряда экспертов, выход показателя чуть выше 6% тем не менее неожиданность. А повышенная базовая инфляция (6,04%) уже однозначно указывает на стоящие за ростом цен фундаментальные факторы — пока неизвестно, насколько долгосрочно действующие.

В Минэкономразвития всплеск инфляции с 0,5% в апреле до 0,7% в мае (с учётом сезонности) объяснили «усилением проинфляционных факторов, связанных с внешнеэкономической конъюнктурой» — ростом цен на продовольствие и металлы, отчасти апрельским ослаблением рубля (видимо, эффект переноса внешних цен во внутренние стал заметно быстрее).

Глава Минфина Антон Силуанов только что завершившемся ПМЭФе сообщил о «перегреве» экономики страны, элементом которого якобы и является высокая инфляция, что требует нормализации бюджетной и денежно-кредитной политики. Очевидно, он имел в виду двухзначные темпы роста потребительского кредитования и устойчиво растущее потребление на фоне отсутствия роста доходов населения, напоминающее ситуацию 2018–2019 годов.

А глава ЦБ Эльвира Набиуллина вновь сообщила о «постепенном возврате к нейтральной ставке». Очевидно, полагая, что, если на рынке растут цены, значит, там есть лишние деньги. Причём эти деньги — производная от объёмов кредитования экономических субъектов. И если ставку повысить — кредитовать будет труднее, денег станет меньше, соответственно, придётся держать цены.

Однако, как полагает Дмитрий Прокофьев, это работало бы, если бы все экономические субъекты действовали в одинаковых условиях. Но это не так: ключевые корпорации — если им будут нужны деньги — привлекут их по ставке, комфортной для себя, а не по той, которую установит ЦБ. Если вообще будут привлекать — у них и так полно денег.

А вот банки, выдающие кредиты населению (и малым компаниям), будут, по мнению эксперта, смотреть не столько на ставку, сколько на риск невозврата, который они оценивают как высокий. Если ЦБ повысит ставку — они увеличат стоимость кредитов. А для того, чтобы отбить проценты по этим кредитам — придётся повышать цены.

В которой сначала зачищается («для своих») рынок продовольствия, закрываются границы на выезд, разогревается рынок жилья. А потом возникает удивление от того, что начинают расти цены на еду, гостиничные номера, квартиры. Люди чувствуют, что что-то идёт не так, что денег не предвидится — и хватают кредиты (пока дают), превращая их в товары. Цены растут ещё и потому, что предприниматели закладывают в них риски от возможных чудачеств начальников из правительства, которых периодически осеняют гениальные, но губительные для экономики идеи.

В такой ситуации повышение ставки совсем не выход, полагает эксперт.

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ