Дань трудом. Почему люди в России остаются самым дешёвым ресурсом и для государства, и для бизнеса

Накануне, принимая в первом чтении закон об областном бюджете, депутаты вологодского Заксобрания вспомнили и о предпринимателях, просивших у законодателей поддержки ещё в начале осени.

Тогда, напомним, четыре предпринимательских объединения региона обозначили две главные проблемы: планы государства по отмене популярного у бизнеса Единого налога на вменённый доход (ЕНВД) и кадровый дефицит, обострившийся с началом пандемии.

С налогом ничего не вышло — федеральная власть осталась непреклонной — с начала следующего года ЕНВД, который, похоже, давно стал для ФНС почти синонимом легального уклонения от налогов, отменяется.

Государство предлагает взамен выбирать любую из четырёх оставшихся систем налогообложения: налог на профессиональный доход, патент, упрощённую или общую систему. Об их особенностях можно подробнее прочитать здесь. Но скажем сразу, что практически ни одна из них в полной мере не подходит активным пользователям ЕНВД — либо из-за ограничений, либо из-за сложности использования.

Тем не менее, переходить придётся. И большая часть бизнеса, скорее всего, перейдёт на упрощённую систему (УСНО). В связи с этим налоговая нагрузка вырастет. Чтобы хоть как-то подсластить предпринимателям федеральную «пилюлю», областное правительство предложило налоговые преференции.

Речь идёт, как заявила заместитель губернатора области, начальник департамента финансов Валентина Артамонова, о расширении льгот по налогу на имущество. Для бизнеса, который будет работать только в сельской местности, для розничной торговли на площади до 200 кв. метров ставка налога на имущество будет обнулена, а для остальных снижена с 2% до 0,6%.

Для тех, кто будет переходить с единого налога на вмененный налог на упрощенную систему, ставки на 2021 году устанавливаются в размере 2%, если налог уплачивается от доходов, и 5%, если налог уплачивается с разницы между доходами и расходами. Правда, льготой смогут воспользоваться не все налогоплательщики, а лишь те, кто переходит с единого налога на вмененный доход, сохраняя при этом не менее 80% доходов от уровня 2020 года, а среднюю заработную плату — не менее МРОТ с учётом районного коэффициента на каждого сотрудника. Кроме того, численность работников не должна снижаться более чем на 10% или 1 человека от уровня 2020 года.

Выполнить последние два условия бизнесу (особенно в сфере услуг, больше всего пострадавшей от пандемии) будет непросто.

Об этом, кстати, они ещё в сентябре предупреждали областные власти. «У нас масса вакансий, а людей нет. Так по всей стране, мы и в других регионах не можем найти сотрудников», — сообщал на встрече с депутатами совладелец череповецкой сети общепита «Морсен» Олег Баринский. По его словам, мигранты разъехались по домам, оставив без дешёвой рабочей силы стройку. Сфера услуг тоже осталась без работников: парикмахерские — без мастеров, рестораны — без официантов.

«Если бы мы заранее всё знали, то не сокращали бы людей, а сейчас мы их найти не можем. Кто-то ушел в другие сферы, кто-то прикипел к центру занятости», — заявил Олег Баринский, призывая власти от имени предпринимательского сообщества не продлевать выплату увеличенного до МРОТ в период коронавирусного карантина пособия по безработице. Потому что оно, якобы, не стимулирует получателей возвращаться к работе.

Кстати, если вологодские предприниматели предлагают не платить высокое пособие по безработице, их уральские коллеги идут дальше, поднимая вопрос о том, что безработных, отказывающихся от вакансий, нужно направлять на работу принудительно. С таким предложением, как сообщает издание znak.com, выступил владелец строительной компании «ЛСР Урал» и по совместительству — депутат Екатеринбургской городской думы Владимир Крицкий. И с ним тут же солидаризовались городские чиновники. Начальник департамента экономики мэрии Екатеринбурга Алексей Прядеин подтвердил, что такая проблема действительно есть. Например, муниципальное предприятие «Гортранс» не может найти сотрудников для обслуживания 58 новых автобусов. «При наличии вакансий не можем найти людей, никто не хочет идти на работу», — цитирует Прядеина издание.

При внимательном рассмотрении екатеринбургские зарплаты и в строительстве, и в муниципальном секторе не впечатляют. Особенно бросаются в глаза два предложения, стоящие рядом на сайтах, предлагающих работу: «инженер-конструктор с опытом работы» — 27 тысяч, «кондуктор» — 24 тысячи рублей. То есть кондуктор и конструктор оцениваются практически одинаково. Есть, кстати, ещё «медсестра», которой предлагают зарплату меньшую, чем у череповецкого официанта — 16,5 тыс. рублей. Неудивительно, что и вакансия «конструктора», и вакансия «медсестры» висят на сайте уже довольно давно.

А вот господин Крицкий, который называет пособия по безработице «просто выкачиванием денег из бюджета», привык себе ни в чём не отказывать: 35 миллионов в год, квартира, дом, «Ягуар», «Лексус». Разница в доходах топ-менеджера строительной компании в регионе и его рядовых сотрудников отличается примерно в 70-80 раз. Вологодские предприниматели, жалующиеся на «разборчивость» персонала, тоже, мягко говоря, не бедствуют.

Сопоставление их доходов (и соответствующего образа жизни даже в пандемию) с тем, сколько получают и как выживают даже не самые нищие, а просто небогатые россияне, наводит на определённые мысли.

Например, о том, что и наши чиновники, и бизнесмены в условиях декларируемой «рыночной» экономики действуют, по сути, в старой советской парадигме. То есть стараются принудить работника к труду, а не купить его труд по справедливой цене.

Такое стремление собрать с населения своеобразную «дань» трудом, как представляется, становится одним из главных тормозов на пути повышения производительности труда в нашей стране и уровня жизни её населения.

И вряд ли что-то изменится в ближайшее время на фоне пандемического пейзажа с его рецессией и падением главных для России сырьевых доходов. В таких условиях «новой нефтью» неизбежно становятся работники и налогоплательщики.

Сергей Авдеев
СамолётЪ