Что не так с демократией?

 В этом контексте интересно добавить к отечественным спорам еще одно аргументированное мнение со стороны. В данном случае это «свидетельство о демократии» с Балкан, едва ли не в большей степени, чем Россия, ощутивших на себе разрушительную силу агрессивного «распространения демократии» западного образца. 
 Мы предлагаем читателям «РМ» статью сербского ученого Зорана Милошевича, написанную в рамках научного проекта «Общественные и политические модели строительства демократических институтов в Сербии», развивающегося под патронажем Института политических исследований (Белград) и финансируемого Министерством по науке Республики Сербия. Материал публикуется в сокращении.

Об авторе:  Зоран Милошевич, доктор социологических наук, профессор. Автор 28 книг и 200 научных статей, публиковавшихся в Сербии, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Словении, Белоруссии, России, Канаде. Лауреат медали М.Шолохова (2004) и Премии Союза писателей России им. Э. Володина. 
 Декан экономического факультета Слобомир II Университета г. Биелина (Босния и Гецеговина), активно сотрудничает с Гуманитарным институтом ЧГУ, постоянный участник научных конференций и изданий Гуманитарного института. В 2008 году ГИ ЧГУ выпущена в свет книга проф. Милошевича «Славянский вопрос» и православие. Балканы: вчера, сегодня…завтра?", под редакцией и со вступительной статьей проф. А.Чернова, только что в Санкт-Петербурге выпущена на русском языке еще одна книга: «Из Малоруссов в Украинцы. К вопросу об изменении культурного и национального сознания малороссов», также с предисловием А.Чернова.

В работе вопрос демократии рассматривается в ключе идеологии. Автор приходит к выводу, что у демократии есть свои варианты, в том числе колониального типа, а значит, находит подтверждение факт, согласно которому в данной системе существуют тираны и угнетенные ими.
 Таким образом, ключевой вопрос работы можно сформулировать следующим образом: зачем при демократии нужно ломать людей? Является ли этот процесс лишь средством или, по словам Алексея Чадаева, «инструментом, при помощи которого ломаются чужие (государственные и народные) суверенитеты», и само разрушение затрагивает отдельные личности, или же смысл кроется в другом?
 Демократия вновь и вновь становится предметом научных споров. Это происходит, прежде всего, из-за того, что всего уже сказанного не достаточно, да и само по себе оно зачастую не точно. Утверждение это основывается не только на критике исследований других авторов по проблеме демократии, но и на личном опыте людей, столкнувшихся реальной демократией. 
 Согласно Карлу Попперу, демократия – это открытое и плюралистическое общество, в котором возможно выражать противоположные взгляды, а также бороться за достижение конфликтных целей. Здесь каждый имеет право исследовать проблемную ситуацию, предлагая свои решения. Каждый имеет право критиковать предложения других. Политика правительства меняется под влиянием критики. Возможна с разумной периодичностью смена людей в правительстве, причем без проявления насилия. Возможно и альтернативное правительство, которое придет к власти посредством свободных выборов. Существует возможность повышения уровня жизни населения, уменьшения страданий и дефицита, а также умножения счастья. 

Демократия колониальная и реальная

Кроме этого, весьма пространного, определения демократии (которое, как пишет Зиновьев, носит откровенно апологетический характер), у Поппера можно отыскать и иную характеристику демократии, как средства, направленного на то, чтобы помешать, кому бы то ни было захватить слишком много власти, т. е. где она выступает определенного рода ограничителем власти. 
 Ф. Хайк также в своих трудах также рассматривает демократию, как защиту от тирании (здесь и далее – курсив автора, «РМ»), передачу власти мирным путем, инструмент сохранения социального спокойствия, средство защиты свободы личности, а также как специальную процедуру принятия властных решений. Автор утверждает, что демократия возможна лишь в рамках капитализма. Однако, не смотря на это, у Хайка можно отыскать и критику демократии, весьма характерную для западного социального образа мыслей
 Таким образом, когда речь заходит о попытке определения демократии, возникает столько толкований данного понятия, что, по словам Зиновьева, «их невозможно сосчитать». Исследователь добавляет: «Одним словом, термин «демократия» не есть научный термин из-за аморфности его смысла и многозначности, которая встречается даже в работах одних и тех же авторов. Это типично идеологический термин».      
 Комментируя далее свое мнение, Зиновьев говорит, что никогда не встречал такое определение демократии, в котором бы среди характерных черт данной системы упоминались аресты, коррупция, закулисные переговоры, сознательный обман избирателей, насилие и другие элементы западного устройства власти, свойственные демократии ничуть не меньше, чем иным политическим системам. Среди характеристик демократии зачастую упоминаются лишь положительно оценивающие западную систему, утверждая ее приоритет над другими типами правления. 
 Основываясь на утверждении «сверхценности» демократии, Запад в одностороннем порядке наладил ее своеобразный «экспорт» в страны «второго» и «третьего» мира. Подобную демократию Зиновьев определяет как колониальную, её особенности носят ярко выраженный прозападный характер, а результатом установления данной модели в колонизированной стране является принудительное выстраивание специфического социально-политического режима. По некоторым характеристикам колониальная демократия представляет собой продолжение некогда актуальной колониальной стратегии ряда западноевропейских стран. 
 Колониальная демократия не является результатом естественной эволюции страны. Она представляет собой нечто искусственное, навязываемое государству извне и в противовес его исторически сформированным возможностям и тенденциям эволюции. 
 Населению колониальной демократии фактически предлагается «суррогат» демократии в форме распущенности (секс, наркотики, музыка), ослабления контроля со стороны властей, доступных развлечений, предоставленности самому себе, а также системы ценностей, которая освобождает людей от моральных ограничений.
 Кстати, некоторые авторы считают, что демократия находится в «неволе» не только в колонизируемых с ее помощью государствах, но и странах-«экспортерах». Здесь наличествует всё большее количество людей, либо не довольных существующей политической системой, либо к ней равнодушных. Почему же столь многим не нравится политическая система, которая, судя по всему, завоевывает мир? Как ни странно, ответ на этот вопрос, по мнению Гиндеса, кроется в самих причинах, которые способствовали расширению подобной демократии – влиянии капитализма и глобализации общественной жизни. 
 Все вышесказанное дает право некоторым исследователям говорить о «грехах демократии», или же, другими словами, о «мифе демократии». Собрино утверждает: употребление демократической модели не столько демонстрирует процесс самоопределения народа относительно каких-либо политических и экономических примеров, сколько говорит о «маскировке капиталистического влияния». 
 По мнению Собрино, демократия возникла как гуманный инструмент поддержания суверенитета, однако превратилась в политический компонент эгоистического общества, лишенного всякой доли идеализма. Иными словами, на сегодняшний день сущность демократии заключается в том, что меньшинство прибрало к своим рукам произведенные обществом блага. Демократии бы следовало стать опорой для свободы, но она превратилась в систему, поддерживающую насилие и зло. Демократия настаивает на свободе капитала, однако при этом её не интересует судьба людей и принципы равенства и братства. По этой причине демократия находится на пороге слома, из-за своего бессилия создать условия жизни, которыми бы было довольно большинство населения. Подчинение демократии экономике выводит наружу её «мутации». 
 По мнению Собрино, демократия больна по двум причинам:
 Первая из них заключается в проблеме эпистемологии. Демократия не производит самоанализ в аспекте бедных, жертв и порабощенных людей (народов), и даже в аспекте проблем, которые сама порождает.
 Вторая причина – это идеология. Демократия всегда анализировалась на основе одного лишь наследия модернизма, которое корнями уходит в античность Древней Греции. Иные философские теории, в которых тоже рассматривается человек и общество, в расчет не принимались.

Грехи демократии

Порождаемые демократией грехи можно разделить (согласно Сорбино) на общие и личные. Это власть, богатство и высокомерие.
 Власть. Положительной чертой демократии является то, что она направлена на контроль и ограничение власти (посредством разделения её на законодательную, исполнительную и судебную), хотя все эти виды власти и доступны единицам. Однако при этом никто не вспоминает про тех, кому вход в какую-либо властную структуру запрещен, кто находится в тяжелом состоянии, и кому нанесен ущерб.
 В сущности, демократия использует свою власть посредством тирании, порой очень жестоко, примерами тому могут служить события в Хиросиме, на Ближнем Востоке, Южной Америке, Югославии и т. д. Порой демократия демонстрирует примеры употребления нечеловеческих методов, как это, например, было по отношению к Мексике, когда выстраивался политика против Латинской Америки, иле же ситуация с населением Африки, проблемы которого не решаются. Иногда демократия обходится с властью бесчувственно: решения, вынесенные Всемирным банком, Международным валютным фондом, Всемирной торговой организацией и др. Одним словом, сильные тиранствуют над бессильными, что, как мы видим, демократии не чуждо.  
 Богатство. Демократия поощряет накопление богатства, даже весьма это ценит! Коррупция рассматривается как нечто вполне нормальное, если она имеет место в разумных пределах.
 Высокомерие. И в демократии есть богатые и бедные, что, по сути, демонстрирует степень не человечности системы. Кроме того, в сознании демократов укоренилось убеждение о том, что возможность жить в комфорте и есть характерная черта демократии, ее, в некотором смысле, общеизвестная миссия. Однако это не является истиной. Демократия должна защищать бедного и поддерживать угнетаемого. Высокомерие присуще сознанию преимущества над народами второго и третьего мира.
Это показывает, что в демократии действует принцип деления на тиранов и угнетенных ими, не смотря на то, как это преподносится в СМИ. Если обратиться за примерами из жизни (сербского общества), то поражает как степень отсутствия свободы, так и степень согласия людей на рабство.
 Например, главный прокурор Гаагского трибунала, во время своего визита в Белград в конце ноября 2008 года высказал своё негодование по отношению к телесериалу «Мой родственник из деревни», транслируемому на канале «РТС», при этом высокопоставленное лицо потребовало того, чтобы сериал сняли с показа, якобы  из-за того, что в нем пропагандируются «антигаагские» ценности. Таким образом, идея заключается в том, что Гаагский трибунал (или какой-либо другой институт Евросоюза) стремится определять программы, удовлетворяющие определенным художественным и идеологическим стандартам. Разумеется, данный факт не вызвал бурную реакцию среди сербских деятелей искусства, что демонстрирует их согласие следовать стандартам любви к Европе, европейским учреждениям и самому трибуналу. Одним словом, можно сказать, «упразднение свободы – это то, на что согласилась сербская интеллектуальная и творческая элита».

Для чего при демократии нужно ломать людей?

К сожалению, упразднение свободы при (колониальной) демократии широко распространенное явление, которое имеет место даже в научных кругах. Так, например, если вы захотите организовать научную конференцию по проблеме альтернативных, по отношению к евро-атлантическим, интеграций, вам вряд ли удастся это сделать, так как сразу же отыщутся контролёры идеологической чистоты (еврооптимизма), которые найдут предлог, чтобы подобная затея была неосуществима. Даже если вы хотите организовать научную конференцию по вопросу сотрудничества с Россией, то это тоже будет невозможно, по крайней мере, на бюджетные средства. Затея вполне может удаться, если у вас есть спонсоры и учреждение, которое предоставит аудиторию, однако тогда не следует рассчитывать на внимание со стороны СМИ!   
 Предположим, что Вы работаете в вузе и любите свою работу преподавателя и ученого. Но над вами будет висеть угроза увольнения, если Вы не излагаете материал в соответствии с идеологическими шаблонами, которые присущи колониальным демократиям. Или же руководство сделает Вашу жизнь настолько невыносимой, что Вам захочется уехать от всего этого как можно дальше. По свидетельству так называемых «черных книг», издаваемых неправительственным сектором в Сербии, преподаватели вузов находятся под постоянным присмотром так же, как их лекции и книги. Не говоря уже о том, что дежурные комиссары евро-атлантических интеграций отыщут возможность унизить преподавателя вуза, который не соглашается стать идеологом: средство унижения и гнета найдется.
 По этой причине многие преподаватели вузов соглашаются пойти на компромисс, превращаясь в «пламенных» пропагандистов евро-атлантических интеграций и всепоглощающей любви к институтам Евросоюза, включая Гаагский трибунал, а взамен получая спокойствие хоть в каком-либо виде. Поэтому можно согласиться с выводом журналистки газеты «Вечерние новости», которую мы уже цитировали выше, когда речь шла о требовании Гаагского трибунала снять с эфира канала «РТС» сериал «Мой родственник из деревни»: «Колхозные стандарты европейских комиссаров и их начальников, в дополнении с молчанием сербской общественности, только являются доказательством того, что мы уже сломлены, а сами того не заметили». Таким образом, вопрос, на который следует ответить, звучит так: зачем при демократии нужно ломать людей? Является ли процесс «слома» лишь последствием того, что, по словам Алексея Чадаева, «демократия представляет собой инструмент, средство, интернациональную ценность, с помощью которой ломаются чужие (государственные и народные) суверенитеты» и поэтому деструкция устремлена на отдельную личность, или же всё-таки смысл в чем-то ином?

Зоран Милошевич
Фото редакции и ИТАР-ТАСС