Коронавирус пройдёт. Что будет после?

Директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев присоединился к огромному числу аналитиков, пытающихся угадать дальнейшую траекторию самой эпидемии и оценить на этой основе ветвящиеся сценарии экономических последствий. Правда, пока анализ не уходит дальше предсказаний перебоев в поставках смартфонов или спада международной туриндустрии.

Между тем в Китае уже уверенно называют сроки окончания эпидемии коронавируса (июнь этого года). Но, полагает Буклемишев, эпидемия уже ускорила развитие некоторых важных глобальных тенденций — политических, экономических и социальных — вне зависимости от того, через сколько месяцев человечеству удастся окончательно взять инфекцию под свой контроль.

«Каждый сам за себя»

В политике новизна ситуации проявится в принципиально иной реакции на неизбежный кризис глобальной политико-экономической системы. Если в аналогичной ситуации кризиса 2007–2009 годов международное сообщество старалось преодолеть его совместными усилиями (усиление влияния «большой двадцатки»), то на этот раз, похоже, каждое государство будет само — у наиболее самодостаточных держав заметно поубавилось стремления формировать наднациональные правила и мониторить их выполнение. Вирус лишь усилит и без того существующие центробежные тенденции, а любые глобалистские проекты (в первую очередь китайский «Пояс и путь») будут заморожены на неопределенный срок, уверен эксперт.

Что касается внутренней политики, то, полагает Буклемишев, необходимость решительной борьбы с новой заразой приведёт к проявлению авторитерных тенденций и «чрезвычайщины» даже в самых демократических странах. Это, в свою очередь, может вызвать глубинные пертурбации в политических системах, приступы ксенофобии в обществах, усиление визовых, миграционных ограничений, а также санитарно-эпидемиологических мер.

Побочных следствием, прогнозирует эксперт, может стать усиление внутриэлитные репрессивные кампаний в авторитарных режимах — для них эпидемия станет удобным внешним поводом для внутренних разборок. «Но и обычным людям тоже не стоит расслабляться, предупреждает Буклемишев, — в России слишком хорошо известно, как точечные поначалу репрессии быстро приобретают массовый и универсальный характер».

Макроизоляционизм на микроуровне

Мировую экономику, по мнению директора Центра исследования экономической политики МГУ, ждёт усиление процесса деглобализации. Торговля и транспорт будут последовательно уменьшаться в значении. За этим последует расторжение трансграничных связей, уже надорванных американо-китайским противостоянием. Замены некоторым связкам просто не найдётся, что может способствовать развитию глобальной рецессии. Впрочем, полагает Буклемишев, а в ряде случаев возможно формирование новые локализованные экономических цепочек, «несколько менее эффективных, но зато и не столь подверженные неконтролируемым рискам».

Свою роль сыграют недавние технологические новшества, которые непосредственно способствуют сокращению эффекта производственного масштаба, а также локализации производства и потребления: 3D-печать, разработка сланцевых месторождений углеводородов, возобновляемые источники энергии, виртуальная реальность, электромобиль и его самоуправляющаяся версия. Сетевые интернет-гиганты с помощью искусственного интеллекта перейдут от удовлетворения человеческих потребностей к их более активному формированию.

Государства в борьбе с кризисом продолжат использовать испытанный метод «вертолетного разброса денег», но с существенно меньшей эффективностью: дальнейшее впрыскивание ликвидности в двигатели глобальной экономики перестанет компенсировать ее многочисленные дисбалансы.

Буклемишев также предсказывает рост противодействия макроизоляционизму на микроуровне: крупный трансграничный бизнес, интересам которого противоречит деглобализация, продолжит стремительно «леветь» и бросит ресурсы на формирование политической альтернативы, неизбежно связанной с новыми механизмами перераспределения и другими глубокими социальными преобразованиями. «В частности, повсеместная несостоятельность инвестиционных пенсионных систем в их нынешнем виде рано или поздно заставит развитые, а затем и развивающиеся страны в корне преобразовывать фискальную систему и вводить элементы «универсального базового дохода», — полагает эксперт.

Социальная атомизация

Вот, что, плюс онлайн-эскапизм ожидает общество, по версии Олега Буклемишева. По мнению эксперта, со временем в виртуальное пространство дополнительно мигрирует некоторая часть офисной и потребительской активности, включая розничную торговлю, образование и здравоохранение, а также индустрию развлечений, еще больше сокращая возможную сферу прямых межличностных контактов. Это, впрочем, активно происходит и сейчас, но тенденция может усилиться. Сама эмоциональная «начинка» взаимодействия людей будет принципиально другой — для того, чтобы понять вектор изменений, достаточно представить себе чемпионат мира по футболу без зрителей на трибунах, транслируемый в удаленном режиме. На таком фоне сокращения межличностных контактов не стоит удивляться продолжающемуся падению рождаемости. Приливы эзотерических чувств чреваты упадком традиционных религий и появлением инновационных онлайн-культов, а также взрывным расцветом искусства (тот самый «пир во время чумы»). Остается надеяться, что это скрасит существование тем, кто удалился из тревожного оффлайна в пустыни своих квартир и ячеек в социальных сетях.

«Нет худа без добра, — подводит итог университетский учёный, — новый мир гораздо в большей степени будет отвечать идеалу экологической устойчивости — вредное (да и любое другое) антропогенное воздействие на окружающую среду заметно сократится безо всяких труднодостижимых глобальных договоренностей».

Антон Юрьев
СамолётЪ