Государство в поисках эффективности. Оно уже контролирует практически всю экономику страны. Что будет дальше?

В 2019 году в лексиконе правительственных экономистов в качестве положительно окрашенного синонима стагнации закрепилось слово «стабильность». Экономика продемонстрировала рост, но слабый, задача выхода на темпы роста выше среднемировых 3% в ближайшей перспективе кажется невыполнимой. Эффект от старта нацпроектов пока не заметен ни для экономики, ни для обывателей, что признает и Владимир Путин.

Тем не менее в российской власти нет никакой критики уходящего года, бедного на серьезные успехи и значимые неудачи.

В прошлом году государство, кажется, получило окончательный контроль над экономикой. Не в том смысле, что в России построен полный госкапитализм, предполагающий доминирование государства в экономике на уровне собственности. Скорее выстроена система, которую можно назвать «огосударствлённая рыночная экономика», где государство является центральным контрагентом для любого предприятия, неважно, частного или нет.

Поэтому, идёт ли речь о «ФосАгро», поднимающей вместе с ООН на щит своей конкурентоспособности идею «зелёных» удобрений, которые будут выбивать с рынка конкурентов, отец и сын Гурьевы вынуждены согласовывать эту инициативу с государством. И уже Владимир Путин на предновогоднем Госсовете рассказывает губернаторам о необходимости создании федерального «Зелёного» бренда.

Или о «Северстали», которая опять стала в этом году самой эффективной металлургической компанией не только потому, что такая передовая. Но и потому ещё, что Алексею Мордашову удаётся добиваться от власти для своего холдинга почти того же статуса, как у госкомпаний.

Это вообще тренд такой сейчас в стране, экономика которой начинает походить на «матрёшку»: та же «Северсталь» прижимается к государству, а к ней тоже старается покрепче прижаться малый и средний бизнес из «регионов присутствия». Просто все они готовятся делить госинвестиции. При этом собственность не так важна — важны возможности.

Нам обещают, что всё будет хорошо. Будет как минимум рост зарплат и премий в компаниях, занятых в госпрограммах. Будут новые дороги, заводы, школы, новые банки, стартапы, фонды, инициативы, будет и медленное сокращение бедности, смертности, даже обычного хамства и бардака. В огосударствлённом рынке, в конце концов, бывает почти всё, что есть в обычном — он даже работает на первый взгляд похоже.

И государство даже озабоченно тем, чтобы повысить производительность своих компаний — на 5% в год. Почему столько, зачем, если в такой схеме роста почти нет смысла стимулировать чисто рыночные институты, а, главное, возможно ли?

Мы попытались найти ответ у нашего эксперта, Ильи Короткова, гендиректора бывшего государственного предприятия, ставшего сейчас частной компанией — АО «ЧФМК»:

СамолётЪ