Свобода или зарплата? На самом деле российская власть не оставляет гражданам выбора

Жесткое подавление протестных акций в Москве 27 июля и в минувшую субботу — проявление желания российских властей удерживать существующий в стране статус-кво с помощью контроля — политического и силового, — который распространяется на всё большее число аспектов — составляющих общественной и в последнее время даже частной жизни населения страны.

Прежний, неформальный общественный договор — «лояльность в обмен на доходы» — больше, видимо, не действует, но власть продолжает добиваться от граждан лояльности любой ценой. Иногда она все же позволяет людям стравливать «пар» недовольства отдельными, особо вопиющими действиями своих представителей, как это было со отменённым строительством храма в Екатеринбурге, освобождением Ивана Голунова, победой нескольких команд независимых кандидатов на муниципальных выборах в Москве. Однако массовый и самочинный политический протест для неё, похоже, категорически неприемлем, поскольку для нынешней авторитарной власти неприемлема сама идея любой, даже гипотетической альтернативы себе, а, следовательно неприемлимо и наличие в стране реальной и актуальной политики, одним из проявлений которой и служат выборы — муниципальные в том числе.

Разгонами несанкционированных акций 27 июля и 3 августа власть пытается приучить протестующих согласовывать с ней свои действия, считает политолог Евгений Минченко: «Согласованная активность — пожалуйста, несогласованная — жёсткие меры». Парадоксально, но исполняя задачу напугать и угомонить граждан, власти продолжают верить, что большинство населения поддерживает их в любом случае. Иллюзии, связанные с рейтингами Владимира Путина, транслируются и на муниципальный московский уровень, где укреплявшийся до последнего времени рейтинг Сергея Собянина вызывал у властей города уверенность в широкой общественной поддержке.

Это верно лишь отчасти. Да, хотя рейтинг «Единой России» и опустился уже ниже 30%, больше 50% наших сограждан хотят переизбрания Владимира Путина на пост президента в 2024 году, предположим, просто потому что не видят ему альтернативы. А о существовании конституционных ограничений многие не догадываются, либо не принимают их всерьез.

С другой стороны, как следует из результатов опроса «Левада-центра», проведенного в рамках долговременной исследовательской программы «Советский простой человек», российская власть в восприятии граждан проигрывает тому образцу, к которому в этом восприятии сама же хотела приблизиться — образу СССР 1970-х — начала 1980-х годов и руководства страной того времени.

Достаточно сравнить наиболее популярные оценки. По отношению к советской власти доминируют такие суждения, как близкая народу (29% опрошенных), сильная, прочная (25%) и справедливая (22%). Современная же российская власть воспринимается как криминальная, коррумпированная (41%), далёкая от народа, чужая (31%) и бюрократичная (24%). Примечательно, отмечают социологи, что такой расклад сохранялся даже в самые благоприятные для власти годы — на пике массовой удовлетворенности экономическим положением и патриотически-милитаристской гордости после войны с Грузией в 2008 году, и в период крымской мобилизации, патриотической эйфории и наибольшей удовлетворенности деятельностью власти 2015–2016 годов.

С одной стороны, отмечают эксперты, это естественная для массового сознания идеализация прошлого тем более, что она в значительной степени поддерживается и официальной пропагандой. Но, с другой стороны, это следствие характерной для современной России принципиальной деполитизации: отсутствие актуальной политики и накапливание соответствующего опыта делает образ несменяемой власти монотонным. Людям кажется, что в стране последние двадцать лет не происходит ничего или всё одно и то же.

Кроме того, стареет сама российская власть: и физически, и в части базы своей общественной поддержки, где наиболее лояльными системе остаются пенсионеры, выигравшие от индексации пенсий после реформы. А вот граждане 25–55 лет испытывают к российской власти заметно меньше симпатий. Понятно, чем недовольны люди предпенсионного возраста. 25—35-летние россияне, во-первых, во многом представляют ту самую несырьевую экономику, которую власть поддерживает только на словах. А, во-вторых, они считают неадекватными реакции властей на вещи, которые считают для себя естественными и необходимыми: интернет, современная музыка, кино, свобода выражения. В чём-то это ещё и поколенческие противоречия электората с властью, которую он считает «устаревшей».

Как ни странно, надежду на сохранение существующего порядка вещей и гарантию от распространения протестов за пределы столицы власти даёт подавляющая всё и вся бедность населения страны. Если молодые протестующие в Москве говорят о гражданском достоинстве, то у большинства жителей провинции понятие «жить достойно» имеет экономический смысл — это свобода от бедности. Для очень многих россиян постоянный страх безденежья, безработицы дополняется ещё и страхом остаться без поддержки государства. Этот страх, видимо, будет ещё долго удерживать граждан от участия в массовом протесте. Если, конечно, не произойдёт радикального ухудшения экономических условий.

Между тем, как показывает статистика, ограничивая гражданские свободы, власти всё менее способны обеспечивать людям их альтернативу — возможность жить достойно.

Опубликованные сегодня результаты исследования зарплат, проведённого «РИА Рейтинг» на основе информации Росстата, показывают, что зарплату выше 75 тыс. руб. в месяц получают 11,9% россиян, прежде всего — работники сферы добычи полезных ископаемых, финансов и IT.

Это, во-первых, говорит, что сырьевые и обслуживающие их отрасли по-прежнему остаются доминирующими в экономике России. А, во-вторых, переворачивает представление об уровне бедности в стране. Если, как указывается в исследовании, «в России, как и в большинстве стран мира, наблюдается расслоение в уровнях заплат у разных людей», то (у россиян) это расслоение катастрофическое.

Илья Неведомский
СамолётЪ