Роботы артели «Напрасный труд». Для России всё ещё актуальны ГУЛАГовские инструменты управления персоналом

Сегодня, после безвременной кончины СССР и негласного отказа от общества «всеобщего благоденствия», во всём мире капитал продолжает наступление на права трудящихся, число которых теперь растёт уже за счёт части впадающего в нищету среднего класса. Эту смесь пролетариата с прекариатом на западе уже вовсю травят роботами, а в России — «манагерами», использующими «инструменты» управления персоналом, придуманные на строительстве «Беломорканала».

Соцзащиту — на экспорт

Впрочем, автор Самолёт-ТВ, и.о. гендиректора Группы «ЧФМК» Илья Коротков считает, что не всё так уж мрачно, а права работников предприятий в России защищены так хорошо, что этот опыт можно снова экспортировать на Запад...

Как повернуться от капитала к труду

О том, что искусственный интеллект побеждает человеческий, мы узнаём далеко не только из недавнего сериала на Первом канале, убедительно показавшего, что роботы могут быть «лучше, чем люди». Они совсем скоро заменят нас, безработица вырастет, зарплаты снизятся, Скайнет будет править миром... Во всяком случае этот сюжет экономистам кажется всё более реальным. В США, например, покупательная способность зарплат едва изменилась за 40 лет. Несмотря на все технологические успехи страны, прогресс не привел к повышению производительности труда, а постепенно замещал людей машинами.

В свежей колонке на портале Project Syndicate Дарон Аджемоглу, широко известный по книге Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty (в русском переводе «Почему одни страны богатые, а другие бедные»), считает, что корни тревожной тенденции — в неправильных налогах и фокусе на перераспределении доходов, а не на создании высокопродуктивных рабочих мест. Налоговая политика в США сегодня слишком благосклонна к доходу на капитал, что вынуждает фирмы полностью автоматизировать производство и избавляться от рабочих рук даже в тех случаях, когда человек более производителен, чем машина.

В раннюю послевоенную эру путь прогресса капиталистических экономик был совсем другим. Частный сектор развертывал технологии, повышающие производительность рабочих, а не вытесняющие их. Это вело и к росту зарплат, и к росту спроса на труд. В то же время государство создавало благоприятную бизнес-среду, облегчало доступ к образованию и системам социального страхования, что позволяло населению получать именно те навыки, которые востребованы рынком.

Это было общество, движимое общим процветанием. Интересно, что в нем именно государство, а не бизнес, стояло за созданием прорывных технологий. Ещё интересней, что государство в 50-70-е годы прошлого века выступало драйвером прогресса по обе стороны «железного занавеса» — и в США, и в СССР. Рынок же был лишь механизмом адаптации нового — от интернета и портативного компьютера до современных энерготехнологий.

Так вот, Аджемоглу считает: чтобы вернуться в благословенные времена «гуманистического» прогресса и не оказаться в мире, где правят роботы, государству нужно срочно пересмотреть налоговый кодекс, поддержать инвестиции в технологии, соответствующие потребностям работников, разбить монополии. И опять-таки эта программа действий выглядит универсально актуальной и для Запада, и, что особенно важно — для России, экономика которой задыхается одновременно и от налогового пресса, и от давления монополий, и от инвестиционной асфиксии...

Погонщики курьеров

Но для того, чтобы грядущие реформы заработали во благо человека, многим отечественным управленцам следовало бы преодолеть основные «методы» управления, существовавшие ещё в СССР, который якобы был местом солидарности начальника и труженика, и почти без изменений перекочевавшие в рыночные предприятия. Вспомнить об этом не мешает именно Первого мая — в день, когда начальство обещает улучшить положение тех, кто работает, но почему—то никак не может заработать.

Автор другой колонки — в «Деловом Петербурге» — Дмитрий Прокофьев настаивает, что модные в среде современных отечественных «манагеров» словечки вроде «грейдов» и «супервайзеров», на самом деле не что иное, как инструменты, придуманные ещё на строительстве Беломорканала. Только назывались они по—другому — «котловка» и «бригадиры».

Определение «котловки» можно найти в «Архипелаге ГУЛАГ»: «Это такое перераспределение хлеба, чтобы за средний паёк наш зэк еще бы поколотился. Чтобы свою законную пайку он добрал добавочными кусочками по сто граммов».

Замените «пайку» на «минимальную ставку», и отечественная система оплаты труда будет перед вами, говорит Прокофьев. Чтобы заработать приемлемую для выживания сумму, надо «поколотиться» так, как колотятся работники там, где зарплата намертво привязана к скорости и количеству выполненных заказов.

Рядовые сотрудники давно сообразили: «губит не маленькая пайка, а большая». Работники понимают, что обещанные в рекламных объявлениях 30 тыс., 40 тыс., даже 50 тыс. зарплаты — это менеджерский приём, позаимствованный у эскимосов, придумавших подбадривать ездовых собак не ударами шеста, а столь заманчивой сушеной рыбой, подвешенной на том же шесте перед собачьими носами. Но люди—то видят — «добавочные» сто рублей не стоят сверхдополнительных усилий.

Начальство об этом знает. Оно искренне страдает, что не может организовать работу как на гравийном карьере. Все с лопатами в руках, и «как только один из них разгибал спину — он был сразу же виден». Но устроить так сегодня получается не везде. Тогда на помощь начальству приходят «супервайзеры». По—русски — «бригадиры».

По мнению Прокофьева, бригадир — центральная фигура в российских производственных процессах. Он, а не начальник шкурой отвечает не только за выполнение плана, но и за все проблемы, возникающие при этом. Сотрудники могут, в теории, укрыться в запутанном лабиринте законов. Бригадир не может рассчитывать ни на первое, ни на второе. Случись что — виноват он. Нигде не написано, что супервайзер должен довести сотрудников до изнеможения. Ни один начальник никогда не скажет этого.

Бывало, не выполнит лесоповальная бригада дневное задание — в карцер отправляется бригадир. Сейчас супервайзера туда не посадить. А устроить ему штрафной паек — запросто. Зарплата «погоняльщика курьеров» привязана к результатам выполнения плана линейным персоналом. Не хочешь получать минимум — вышибай максимум из подчиненных. А начальство скажет — мы строго рекомендуем не допускать переработок.

Как же быть с текучкой персонала? «От заключенного надо взять все в первые три месяца — а потом он нам не нужен!» — учил генерал Френкель, начальник Главного управления лагерей желдорстроя.

Правда, и на наших просторах появляются управленцы (см. начало статьи), знакомые с трудами инженера Майкла Поланьи, объяснявшего, что труд — это тоже капитал, а в современном обществе производительность в первую очередь зависит от «неявных знаний» сотрудника, которые не пропишешь никакими протоколами, и от его мотивации. Равно, как с идеями нобелевского лауреата Пола Ромера, считающего, что высокая стоимость трудового ресурса подталкивает предпринимателя к повышению производительности за счёт инноваций и улучшения организации производств.

Илья Неведомский
СамолётЪ — СамолётЪ-ТВ