«В чём смысл, брат?» Накануне в Череповце региональный оператор в 30-й раз пытался объяснить смысл мусорной реформы в Вологодской области

В среду в гендиректор «Чистого следа» Андрей Бредин в 31 раз (по его собственным словам) провёл встречу для разъяснения мусорной реформы. На этот раз с жителями Северного района и Заречья Череповца. Познакомиться с достаточно подробным отчётом о мероприятии можно здесь.

Нам же захотелось понять, отчего же население наше такое, мягко говоря, непонятливое, что ему нужно десятки раз задавать одни и те же вопросы, чтобы всё-таки не получить удовлетворительного ответа?

«Региональное достояние»

На самом деле людей интересуют не подробности работы того же «Чистого следа», не проблемы нехватки контейнеров и не нарушение графиков вывоза мусора. И даже не до сих пор изумляющий всех размер тарифа. Всё это частности, за которыми скрывается главный вопрос: что изменилось с мусорной реформой в деле обращения с мусором, зачем затевалась вся эта масштабная реформа? Ведь все прекрасно знают, что никакой катастрофы в том же Череповце с мусором не было. В том смысле, что он регулярно вывозился, и за гораздо меньшие деньги, чем сейчас. Так в чём же смысл всей этой нервной и дорогостоящей возни с мусором сейчас?

Разные действующие лица этой драмы дают разные ответы. Губернатор Вологодской области, например, даёт такое определение: людей обложили обязательным мусорным платежом (фактически — налогом) для того, чтобы у них не было соблазна сэкономить и выбрасывать отходы в неположенное место: в лес, на обочину дороги, в сельский овраг и т.п. Допустим. И даже согласимся — вероятно, это единственный способ стимулировать граждан не гадить вокруг себя.

Но причём здесь региональный оператор? Почему именно он должен собирать деньги, а не налоговая или иная другая госструктура? Почему это должна быть не государственная или муниципальная структура, а именно частная компания (априори менее контролируемая) компания? Вопрос возникает не потому, что госструктура работает эффективнее. А потому, что частная компания, попадающая в условия, в каких оказался «Чистый след», то есть в условия отсутствия конкуренции, считаем, немедленно становится монополистом со всеми вытекающими отсюда последствиями: возможностью выбирать подрядчиков не по соображениям, далёким от экономической целесообразности, диктовать цены за свои услуги, оказывать давление на потребителей и власть — альтернативы ведь нет. Любая монополия, как частный случай власти, по известному выражению, развращает. Посмотрите, как ведёт себя «Газпром», который добился своего статуса «национального достояния» именно благодаря отсутствию любой конкуренции. Будет ли «Чистый след» нашим «региональным достоянием»?

Считаем «копейки»

Показателен ответ директора ООО Андрея Бредина на простой вопрос о пятикратном повышении тарифа на вывоз ТКО: «За копейки мусор вывозили так называемые перевозчики, которые не имели лицензии, не платили налогов и вывозили не на полигон. Как он может вывозить за 90 рублей, если 90 рублей он должен отдать только за выгрузку на полигон? Тариф устанавливал не «Чистый след».

На минуточку, хотим заметить, за те же «копейки» мусор вывозил тот же «Чистый след», когда ещё был не региональным оператором, а рядовым частным участником рынка, компенсируя возможные потери на перевозке (если они были, конечно) продажей отходов, отсортированных на собственном мусорном заводике. А то, что не мог продать — он вывозил на полигон. И лицензии имел, и налоги платил. Точно также вели себя его нынешние, отобранные им самим подрядчики. А ещё были подразделения по вывозу мусора в составе управляющих компаний. Наверное, да, были и недобросовестные перевозчики. Но нужен ли был региональный оператор для того, чтобы справиться с ними и изгнать их с рынка? И нужен ли он был именно в таком качестве?

Источник Самолёта в РСПП убежден, что вся логика мусорной реформы предполагает не создание рынка и развитие частного бизнеса, а появление монополиста, которому в итоге и достанутся все дивиденды: «Уже сейчас частные представители отрасли в регионах говорят — если бы не появились региональные операторы, тарифы были бы ниже на 20–30%». То есть не 140 рублей с человека, а меньше сотни. Вчера директор по правовым вопросам ООО «Чистый след» Эдуард Николаев пообещал подумать о таком же снижении, если правительство страны примет решение об освобождении отрасли от обложения НДС.

И никаких инвестиций

Кроме того, на вчерашней встрече руководство «Чистого следа» фактически подтвердило: никаких инвестиций в развитие мусороперерабатывающих мощностей (кроме, возможно, модернизации собственного сортировочного пункта) компания делать не будет и, кстати, не собиралась. Подтверждением чему являются сплошные нули в плане инвестмероприятий, размещённых на сайте регионального оператора. Все те мусороперегрузочные станции и сортировочные пункты, которые указаны в территориальной схеме, должны построить некие неизвестные до сих пор инвесторы. Инвестиции, которые, можно не сомневаться, лягут бременем на тариф, ещё больше его увеличив. Попутно заметим, что ни о какой переработке мусора на территории области речь не идёт — только о сортировке и захоронении. Наверное, будем, как и жители Архангельской области, ждать покупателей на наш мусор из Европы.

Пока же «Чистый след» зорко охраняет от нецелевых трат тот «экономически обоснованный» миллиард, который в качестве платы за работу областной департамент ТЭК установил региональному оператору на 2019 год. Наиболее ярко это выражается в том, как яростно компания «отпинывается» от необходимости покупать мусорные контейнеры (даже смешно смотреть, как уважаемые люди — от депутатов ЗСО до общественников ОНФ — сделали проблему контейнеров едва ли не главной для мусорной реформы).

«Правительство области делало запрос в Минприроды, был ответ, что при невключении в тариф, регоператор контейнеры не закупает. Разъяснения прокуратуры — это не нормативный акт. Законодательство не обязывает регоператора закупать и устанавливать контейнеры, это лежит на плечах обслуживающих организаций и собственников», — заявил юрист Николаев.

За всё остальное должны дополнительно заплатить те, кого он должен обслуживать: муниципалитеты, собственники жилья, управляющие компании, предприниматели.

«Просьба не говорить мне, что мы проблем не знаем. Но мы не сможем их решить одни — без помощи управляющих компаний, ТОСов и, наверное, власти», — заявил на встрече Андрей Бредин.

Поймав себя в этом месте на желании спросить «зачем тогда брались?», мы поняли, что снова идём по кругу, так и не получив удовлетворительного ответа на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи.

Сергей Авдеев
СамолётЪ