Путем изменения душ человеческих

В России, к тому же, интерес к религии вообще и к Русской Православной Церкви, в частности, в последнее время был изрядно подогрет сменой высшего руководства РПЦ – на смену почившему Алексию Второму пришел новый, чрезвычайно харизматичный патриарх Кирилл.

Впрочем, ответ на вопрос: «как жить дальше – с Богом или без?» – далеко не так однозначен, как может показаться. Активизации роли церкви в современном обществе не менее активно сопротивляется его атеистическая часть. Раздражение атеистов понятно – их бог - неумолимый прогресс – победной поступью завел мир в тупик, и позитивная программа «безбожного отряда» трещит по швам. Единственный, пожалуй, источник оптимизма – значительная часть социума и у нас, и за рубежом все еще не в состоянии избавиться от инерции гедонистического потребительства и надежды, что кризис вот-вот закончится и вернется эйфория «тучных лет».

К сожалению, как нам кажется, в этом дискурсе на тему ценностей подчас не достает именно голоса людей церкви. Эта публикация – попытка в какой-то степени восполнить пробел, которую «РМ» предпринял при любезном содействии протоиерея Алексия Сорокина, ректора Вологодского Православного Духовного училища, настоятеля храма святого праведного Лазаря.

- Отец Алексей, мне кажется, то, что последний Поместный Собор оказался в центре общественного внимания, воспринимался в одном ряду с важнейшими политическими новостями, явление очень знаковое. Как вы считаете, с чем это связано?

- Наверное, с тем, что за эти 18 лет, что прошли с избрания Патриарха Алексия, жизнь в нашей стране очень серьезно изменилась, в том числе в отношении к восприятию Православной Церкви, ее места в обществе. Наверное, только ленивый не сказал в дни после кончины Патриарха о том, как количественно увеличилась Церковь по сравнению с 1990-м годом. И действительно, мы видим множество возрожденных монастырей, приходов, духовных учебных заведений и воскресных школ. Произошло такое важное событие, как воссоединение церквей, а ведь 70-т лет это была незаживающая рана на теле Русского Православия. Мы вернулись к тому единству, которое должно быть по заповеди Христовой. Но главное то, что ей доверяет народ, приходя в храмы и в радости, и в печали. Да, церковь от государства отделена. От государства, но не от общества. А церковь свою позицию в обществе укрепила не благодаря, а вопреки многим внешним факторам, выросла, так сказать, естественным путем. Она стала привлекать к себе внимание тем, что благотворно изменяет души человеческие. Наверное, это заметил каждый священник, служащий на приходе. Заметил это и я, как настоятель храма, удаленного от центра, куда приходят специально, чтобы искренне помолиться. Серьезно изменился социальный состав прихожан. Теперь это не только простые бабушки, которые всегда в храме были, есть и, слава Богу, будут, но и люди, значимые в политике, экономической жизни области, приходящие по велению души. Очень много детей. В воскресные дни городские храмы полны людьми. Ну и, возвращаясь к Собору и последовавшей за ним интронизации, надо отметить, что сама личность новоизбранного Патриарха Кирилла очень яркая.

- Как вы считаете, какие задачи будут стоять перед новым Патриархом? Какие проблемы сейчас волнуют церковь?

- Наверное, проблемы все те же самые, которые были всегда. Благовествовать о Христе и о Его Церкви в условиях современного расцерковленного общества. Конечно, какого-то резкого поворота церковного «корабля» быть не может. Это сооружение очень устойчивое, и этим «кораблем» руководят не люди, а сам Господь. Тем не менее, Патриарх Кирилл уже показал некоторые акценты, на которые будет делаться упор в дальнейшем общественном служении церкви. Те, к кому в первую очередь будет обращено свидетельство церкви, это - молодые люди. Известны слова Патриарха Кирилла, сказанные в этот праздник Сретения Господня, что молодежь может стать передовым звеном церкви. И у церкви есть сейчас для этого все возможности. Еще одно направление церковных забот можно, наверное, определить, как информационную сферу, рассказ церкви о самой себе без навязывания себя во взаимодействии со всеми здоровыми силами общества, в том числе, и со СМИ.

- Вы упомянули опасения, которые возникают у определенной части общества в связи с возросшей активностью Церкви. Почему-то особенно агрессивную реакцию вызывают планы введения в школах «Основ православной культуры». Трудно понять, чем это знание плохо для ребенка?

- Просто потому, что часть взрослых к этому не готова. Патриарх в выступлении на нынешних Рождественских образовательных чтениях тоже обозначил некоторые болевые точки. Он сказал, что все равно придется идти этим путем. Вопрос только в том, как преодолеть некотрые объективные трудности, которые возникают как со стороны светской системы образования, так и со стороны Церкви. Сложно найти подходящие стиль и язык, тех людей, которые смогли бы о Православии говорить интересно и методически грамотно. Я понимаю людей, которые боятся, что этот предмет будет вестись силой или непрофессионально. Иногда лучше промолчать, чем сказать о Православии неумело и неграмотно. В любом деле всегда есть и активные сторонники, и активные противники. А если дело касается такой тонкой вещи, как душа человеческая, здесь страсти многократно усиливаются. Здесь надо идти «царским» путем – средним, разумным. Но в том, что потребность есть, никого убеждать не надо. Почему-то люди часто путают вещи, ставят их с ног на голову. Считают, что вхождение в религиозную жизнь может создать напряжение. Наоборот, если сделать это грамотно, напряжение будет ослабевать.

- Наверное, кроме воспитания подрастающего поколения, у общества есть еще какие-то вопросы, на которое оно ждет ответа, в том числе, и от церкви…

- На самом деле позиция церкви по большинству этих вопросов уже обозначена с 2000-го года, когда были сформулированы «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Одна из опасностей, с которой церкви сейчас приходится сталкиваться, - проблема размывания границ добра и зла, греха и добродетели. Исподволь или явно проводится мысль, что человеку, в общем-то, все дозволено. Все, что он захочет, имеет право на существование. Речь идет уже о таких «свободах», которые с точки зрения христианства свободами-то и не являются, а являются тем, что называется грехом. Вот эта беда - постоянная попытка оправдания греха, плюс приоритета того образа жизни, который ориентирован на какие-то земные удовольствия. Причем, речь идет не только о явно выраженном гедонизме. Просто человеку внушается, что ты, мол, работаешь, достигаешь какого-то карьерного роста, жизненного успеха – в этом и есть смысл твоей жизни, к этому только и надо стремиться. А вопросы внутреннего, нравственного характера не затрагиваются. Определенная опасность такой позиции уже видна. По крайней мере, по свидетельству людей, которые бывают на Западе. Люди там живут материально вроде бы хорошо, Бог им не нужен, а в итоге – вырождение и насилие.

- Это известная история. Можно вспомнить нашумевший атеистический слоган, четыре месяца украшавший знаменитые британские двухэтажные автобусы: «Бога, вероятно, нет. Так успокойтесь и наслаждайтесь жизнью».

- В ответ на это православные там же запустили автобусы с напоминанием, что Бог все-таки есть и жизнью также можно наслаждаться как Божиим даром! Наше российское общество, слава Богу, все же достаточно традиционное (особенно более консервативная провинция) и больше расположено к учению Церкви, которое имеет четко сформированную позицию, что грех есть грех. Если уж ты грешишь и не можешь жить иначе, то признай, что живешь не в должном состоянии. А не оправдывай это высокими словами о «правах человека» или о «генетической предрасположенности», как сейчас модно говорить. Задача церкви - научить различать, что есть добро и что есть зло. Это задача для любого времени, тем более для нашего, когда эти различия пытаются скрыть и завуалировать.

- Не могу не спросить о том, что может церковь сказать обществу сейчас, в период кризиса?

- Ряд иерархов нашей церкви по этому поводу уже высказывались. При разных оттенках их позиция такова, какой она могла бы быть и сто, и двести лет назад. Подобные ситуации случались в России не один раз, а бывало и гораздо хуже. Любое неудобство внешней жизни возникает, чаще всего по нашей же вине, это напоминание о том, что не только материальным должен жить человек. Есть вечные ценности, которые должны стоять на первом месте, и при таком восприятии мира внешнее временное неудобство может восприниматься совершенно по-другому. Человек делает какой-то вывод для себя, понимает, что, да, он зашел куда-то не туда. Происходит момент некоего отрезвления. Иногда нужно вспомнить, например, что надо бы и потрудиться, а не делать деньги из воздуха. Но, в любом случае, человеку, который испытал на себе неприятные последствия кризиса (в смысле работы, финансов, проблем с кредитами и т.д.) не следует совершать каких-то совершенно безумных поступков. Таких, как самоубийство, например. Это не повод лишать себя жизни, перекладывая проблемы на тех, кто остался. Искреннее обращение к Богу помогает человеку преодолеть внутреннее беспокойство, пустоту, страх, панику. Когда есть надежда, всегда легче жить. А Господь дает надежду всегда. Искреннее же обращение за помощью к Богу всегда дает внутреннее успокоение и часто приводит к изменению внешних обстоятельств жизни. Я могу говорить, как священник, что это действует не только в кризис – в любое время, когда человеку плохо. Надо стараться оставаться людьми. Не озлобляться даже тогда, когда тебе плохо. Об этом сейчас многие священники говорят в храмах. Нужно помнить о том, что есть люди, которым хуже, чем вам. Это не утешение, а призыв к тому, что надо и ближнему помочь в тяжелой ситуации. Ну и последнее. Не нужно думать, что это навсегда. Все проходит, пройдет и это. Если человек переносит тяготы с надеждой, с упованием на промысел Божий, то нет и повода для совершенно черного уныния и пессимизма. Не надо думать, что кризис самое страшное, что может быть. Самое страшное – это смерть души. Потому что это – навечно. А кризис – явление временное.

Беседовал Юрий Антушевич