Прочерк

На минувшей неделе в Москве случился очередной скандал: журналисты Forbes написали письмо владельцу группы ACMG (выпускает российскую версию журнала) Александру Федотову, обвинив его во вмешательстве в редакционную политику. Поводом для возмущения стал рейтинг зарплат российских топ-менеджеров. А точнее прочерк в графе «доход» напротив фамилии президента ВТБ Андрея Костина.

Провинциальному журналисту, давно уже униженному и оскорбленному — и властью, и собственными зависимыми учредителями — страсти столичных коллег могут показаться бурей в стакане воды...

Вчера один из чиновников областной администрации осуждающе вздохнул при частной беседе: «О чем не попросишь журналистов, просят денег...» Да, согласна. А вы, уважаемые господа, работаете без денег? За идею?

За журналистику, в том классическом понимании ее задач и возможностей, на самом деле обидно. Здесь в идеале работают (или должны работать) лучшие силы общества — не потакать непонятным и порой самодурным хотелкам уездных князьков, а вместе с государством строить здоровую, самодостаточную, уважающую себя и других нацию, бороться с пороками, воспитывать поколения людей, способных защитить себя, территорию, на которой живут, вести за лидером государства страну к светлой и великой цели. Так, по крайней мере, нас в свое время учили. И так на самом деле и было.

Еще 15 лет назад работать журналистом было если не почетно, то уважаемо. И никто даже подумать не мог, что журналистом может работать каждый, кто умеет расписаться в зарплатной ведомости. Требовались способности, спецобразование, а со временем нарабатывался опыт и мастерство. В редакциях молодое поколение учили практике, строили, конечно, но добивались качества. В этом процессе слабые уходили, сильные оставались. И все чувствовали себя нужными, полезными, патриотами профессии.

Теперь о деньгах. СМИ содержало государство, или, проще говоря, партия. Средний журналист в городской газете получал сопоставимо с хорошим инженером на заводе, часто даже больше. И чувствовал себя защищенным и (звучит сейчас смешно) независимым. Конечно он всегда работал в структуре редакции, подчинялся закону, старшим по званию и редактору, который нес ответственность за СМИ и не сливал своего работника в случае конфликтной ситуации. Это считалось некрасивым поступком редактора, таких не уважали и чаще всего, карьера их была непродолжительной. (Кстати, последний классический и очень правильный редактор в Череповце, на моей памяти не сдавший ни одного своего «бойца» — Павел Крупенников, возглавлявший городскую газету «Коммунист» на рубеже веков, именно ему принадлежит авторство нового названия старого СМИ — «Речь». Большое спасибо ему за честную работу).

Государство от СМИ на каком-то важном этапе строительства демократии фактически отказалось. Посчитали, что достаточно десятка государственных центральных каналов коммуникации, и хватит. Остальные раскупили «за копейки» коммерческие и иные структуры. А дальше начались «законы рынка». Прежде всего СМИ попытались заставить зарабатывать так же, как это делают ларьки и супермаркеты. Из-за этого возник термин «продажная журналистика» и на профессию стали смотреть косо. Потому что продавала она все-таки не колбасу и водку, а честь и совесть. Слава богу, кажется, сегодня приходит понимание того, что не все продается. Что если ориентироваться на покупательский спрос в идеологии, то далеко можно зайти, можно даже не суметь вернуться потом назад.

Журналисты сегодня поставлены в тяжелые жизненные условия. Средняя зарплата у уникальных (я в этом уверена) специалистов порой не достигает 20 тысяч рублей. Из них т.н. «оклад» порой ниже прожиточного минимума, а остальное — гонорары. Чтобы получить 15 тысяч таких денег, в месяц в иных изданиях надо выдать на гора до 150 информаций. Или написать 150 000 знаков из расчета 100 рублей за 1000. Это что? И как не сойти с ума, не потерять себя в таком формате жизни? Поэтому не стоит удивляться тому, что журналист ищет, где можно заработать. И по-человечески понять это можно.

Тяжелее понять ханжеские вздохи людей, заказывающих музыку, дескать, вот ведь шкуры продажные. А что они такого делают, борзописцы, журналюги? За что им платить? За то, чтобы оставаться людьми, господа.

Евгения Васильева
«РМ»