Почему наш бензин так дорог?

Известный специалист в области конкурентной среды, конкурентоспособности производства и переработки углеводородного сырья г-н Кильзие в своей колонке в «Ведомостях» пытается проследить связь между динамикой цен на бензин в России, с одной стороны, и изменением нефтяных котировок, а также налогообложением отечественных нефтедобытчиков и переработчиков, с другой. И приходит к парадоксальным выводам. Бензиновые цены в нашей стране практически никак не связаны с мировыми ценами на нефть, а якобы непосильное налоговое бремя, душащее наших нефтяников — миф, выдуманный либо ими самими, либо соответствующим лобби в экспертном сообществе.

Судите сами. Вступившие в апреле поправки к Налоговому кодексу, увеличившие акцизы на автомобильное топливо (без оценки их реальной фискальной эффективности для федерального и региональных бюджетов) обернулись для производителей бензина усилением налоговой нагрузки, причем вторым по счету за нынешний год — с 1 января акциз на бензин «Евро-5» увеличился с 5530 до 7530 руб. за 1 т, а на дизельное топливо — с 3450 до 4150 руб. за 1 т. Это наверняка станет предлогом для повышения расценок со стороны нефтяников, которые увязывают удорожание бензина с высокой долей налогов в его стоимости — по расчетам Российского топливного союза, она составляет 60,2%.

При этом представители отрасли любят ссылаться на опыт США, где доля налогов в стоимости бензина якобы ниже, чем в России: так, по оценке Национальной ассоциации автозаправочных станций США (NACS), она составляет лишь 11%. Но! Здесь нужно учитывать, что приведенный показатель отображает лишь налоги на реализацию бензина и не включает в себя роялти на нефть, добытую за рубежом и импортированную в США, а также налоги на прибыль американских добывающих компаний — они отнесены на счет сырья (нефти), доля которого в цене топлива составляет 66%. Вполне сопоставимо с российскими цифрами, правда?

И в цене бензина, указывает г-н Кильзие, доля налогов, взимаемых разными государствами на всех этапах производственной цепочки, в США примерно такова же, как и в России. Поэтому и нам с вами правомерно ожидать снижения расценок на бензин вслед за падением цен на нефть, как это было в Штатах в ходе недавнего кризиса: между началом июля и концом декабря 2008 года стоимость барреля Brent опустилась с $143,9 до $33,7, при этом цена на 1 л бензина Midgrade, по данным Агентства энергетической информации США, за тот же срок снизилась с $1,10 до $0,46. В России же цены на Аи-95, являющийся аналогом Midgrade, в то время оставались почти неизменными, колеблясь в диапазоне 21–22 руб. за 1 л, — приводит г-н Кильзие данные Росстата.

Практически то же самое можно было наблюдать и в ходе недавнего падения цен на нефть. Между августом 2014 года и февралем 2015-го цена барреля Brent снизилась с $106,1 до $54,8, стоимость 1 л Midgrade за тот же период упала с $0,99 до $0,62. В России же Аи-95 вырос в цене с 34,4 до 35,1 руб. за 1 л.

О чем это говорит? Да о том, уверен, автор «Ведомостей», что ни мировая стоимость нефти, ни размеры акцизов практически не оказывают влияния на российский рынок. Зато на него оказывают огромное влияние факторы, слабо связанные с динамикой нефтяных цен. И это, по мнению г-на Кильзие, в первую очередь, — олигополия, господствующая в сегментах добычи и переработки нефти, а также розничного сбыта нефтепродуктов в России.

Автор приводит несколько цифр (подсчитанных, кстати Федеральной антимонопольной службой), убедительно показывающих, что доминирование на российском рынке крайне ограниченного числа фирм не только существует, но и усугубляется. Так, если в 2005 году на долю крупнейших четырех нефтяных компаний («Лукойл, ТНК-ВР, «Роснефть», «Сургутнефтегаз») приходилось 58,9% добычи (277 млн из 470,2 млн т — данные ЦДУ ТЭК), то в 2015 года доля четверки ведущих мейджоров («Роснефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «Газпром нефть») составила 69,4% (370,8 млн из 524 млн т). Столь же высокой является концентрация в сфере выпуска автомобильных топлив: в 2013 г. на долю семи ВИНК (помимо указанных четырех компаний это «Татнефть», «Башнефть» и «Альянс») приходилось 92,4% отгруженного с НПЗ бензина (здесь и далее — подсчеты ФАС).

Немногим лучше обстоят дела и в сфере розничной реализации топлива, где олигополизм особенно выражен на региональном уровне. В 2013 году доля семи ВИНК в суммарных розничных продажах бензина Аи-92 составляла 63,4%, Аи-95 — 71,4%, а Аи-98 — 73,5%. При этом в 20 регионах та или иная ВИНК контролировала более 50% розничных продаж Аи-92, с продажами Аи-95 и Аи-98 такая ситуация наблюдалась в 16 и 22 регионах соответственно. В сегменте Аи-92 контроль от 35 до 50% рынка розницы со стороны одной из ВИНК был характерен для 10 субъектов, а в сегментах Аи-95 и Аи-98 — для 15 и 16 регионов соответственно.

Низкая конкуренция, делает вывод Фарес Кильзие, позволяет нефтяным компаниям выставлять автолюбителям розничные цены, существенно превышающие оптовые: в апреле средняя биржевая цена 1 л Аи-95 составляла 30,2 руб. (подсчеты информационно-аналитического центра «Кортес»), тогда как его средняя потребительская стоимость — 37,3 руб. (данные Росстата). Тот же самый фактор позволяет нефтяникам варьировать цену в зависимости от покупательной способности жителей того или иного города: в Москву и Калугу бензин поставляется преимущественно с Ярославского и Рязанского НПЗ, однако если в столице 1 л Аи-95 стоит в среднем 37,7 руб., то в Калуге — 35,1 руб.

Изменить ситуацию может глубокая демонополизация сфер нефтепереработки и розничной реализации бензина. Это позволит создать конкурентный рынок автомобильных топлив и сделает невозможным картельный сговор между участниками отрасли. В условиях же олигополии цены на бензин снижаться не будут, какими бы ни были ставки акцизов, котировки сырья или налоги на его добычу.

Поэтому, когда, например, губернатор заявляет об очередном громком проекте с участием компании из «большой нефтяной четверки» (как это было, допустим, летом прошлого года с намерением Вологодской области совместно с компанией «ЛУКОЙЛ» развивать в регионе сеть многофункциональных комплексов дорожного сервиса), надо отдавать себе отчет, что это объективно — очередной вклад в консервацию рыночной олигополии, который будет оплачен из кармана российских автомобилистов.

Илья Неведомский
«РМ»